Волковыск на троечку, а у Гродно есть шансы. Как наш город сделать центром туризма?

— Когда я переселился в небольшую деревеньку в 15 километрах от Минска, меня словно вернули на 15 лет назад. А ведь регионы — главная движущая сила страны. В Беларуси есть огромный потенциал: это люди. Нужно инвестировать в них и создавать пространство, где бы они могли реализовывать себя и зарабатывать.

— Разговорились недавно с одним молодым человеком. Оказалось, он всеми силами пытается уехать из страны. Мы, к сожалению, видим такую тенденцию. Уехать — перспектива далекая и рискованная, пока люди к ней стремятся, откладывают жизнь. Беспорядок во дворе, не устраивают отношения с начальством — потом разберусь. А нужно делать здесь и сейчас. Перемены происходят, хотя и медленно, если люди сами сделают шаги, чтобы изменить жизнь к лучшему.

— Немаловажен вопрос, как сюда добраться. Нужно развивать инфраструктуру, транспорт. Сейчас трасса в сторону Минска строится, а по направлению к границам вы этого не увидите. Конечно, расширяют полосу Брузги. Но можно хоть 10 полос сделать: если пограничников мало или кто-то из них медленно работает, толку не будет. Чтобы сделать удобнее пересечение границы, для безвизовых туристов можно сделать отдельный канал пересечения. И восстановить историческую железнодорожную дорогу на Вильнюс. Она не с нашей стороны разобрана, но стоит попробовать наладить диалог с литовцами, если они хотят к нам ездить.

— Я не турист, путешествовать не люблю. С 1993 года жила в Москве, в 2011 году переехала в Гродно. Поэтому я вижу то, чего не замечают остальные. Стараюсь вообще не выезжать из Гродно. Жизнь за вашей кольцевой дорогой, которую я по привычке называю МКАДом, я считаю не жизнью, а дикой природой, опасной, страшной, отвратительной и грязной. И с ней не пересекаюсь. Но в силу обстоятельств я выезжала в область. Волковыск был единственным местом на троечку по 10-бальной системе. Мне показался этот город обитаемым. Все остальное — Скидель, Красносельск и другие места — необитаемые. Хотя там очень хорошие люди. Я не понимаю, как может быть автобусная остановка с одной стороны скоростной трассы, а тротуар с другой. Я не велосипедист. Чтобы попасть на остановку, мне нужно было без фликера пересечь эту трассу, по которой мчатся грузовики. Я 40 минут не могла перейти, потому что боялась. Я не верю в туризм в области. Вначале нужно привести все в порядок.

— Любая усадьба в глубинке может принять велосипедную группу из 5–10 человек, которой интересно проехать на экологическом транспорте. Но безвизовым туристам за пределы Гродно выехать на велосипеде проблематично: ездить по дорогам общего пользования нельзя, нужно ездить по дорожкам, а дорожек нет. Заказать сопровождение у ГАИ стоит очень больших денег. Если в поселке едешь не по тротуару, тебя накажут. А как ехать по тротуару, где нет съездов?

—

У нас полностью с постсоветских времен исчезла в широком смысле школа реставрации зданий и предметов обихода. У нас нет специалистов, негде и некому их готовить. Только имея таких специалистов, мы могли бы сказать, что готовы реставрировать исторические объекты, чтобы передать их последующим поколениям, чтобы сделать мостик из прошлого в будущее. Это большая проблема. Чтобы сделать поток туристов устойчивым, конечно, надо думать, куда они пойдут и что будут смотреть. Эта проблема требует масштабных решений.

Как подошли к реконструкции Старого замка в Гродно? Было ли в самом начале широкое обсуждение проекта? Нет, не было. Были ли альтернативные варианты? Были. Но решение принято узко, колейно. Проект для реконструкция такой жемчужины получился непонятным. Какие строительные материалы и технологии применяются? Новые. И то, что получится на выходе, не совсем соответствует справедливости и исторической ценности. Не знаю, будут ли наши потомки иметь четкое представление, как выглядел замок 100, 200, 300 лет назад. А в зарубежных поездках я видел, что там для реконструкции каждый кирпичик подбирается очень трепетно и тщательно.

— Моя основная работа — с инвалидами 1–2 группы с особенностями развития. У нас есть свои ремесленнические мастерские. Я прохаживалась по Советской улице, приглядывалась к работам ремесленников, интересовалась, что же берут туристы. Делала это и в будние дни, и на фестивалях. Я пыталась уловить конъюнктуру, узнать, что можно сделать в нашей мастерской, чтобы заработать «внебюджетку». Оказалось, что практически ничего не покупают. И так обидно за наших ремесленников, потому что их творчество не востребовано. Пока что безвизовый турист в Гродно едет за другим. Это тоже неплохо, потому что аптеки, магазины и заведения в историческом центре зарабатывают.

—

В Гродно в субботу в 3 часа дня город словно вымирает. Ни работающих банков, ни Союзпечати. Я в горисполкоме в отделе транспорта несколько раз задавала вопрос, почему в выходные дни транспорт ездит, а билетерши не работают? Мне ответили, что это человеческий фактор, им хочется отдохнуть. Мне тоже много чего хочется, но если мой клиент позвонит в 2 часа ночи, я возьму телефон и отвечу. Может, меня так отдрессировали в Москве. Мне это кажется нормальным. Нужно продавать билеты, прессу, нужно вообще работать в выходные, когда приезжает турист. И самое главное, нужно начать служить в хорошем смысле этого слова.

В Беларуси очень много прекрасных людей. Но в моем представлении белорусские чиновники, администраторы, билетерши — люди с юмористического плаката «Я вам понаеду». Люди с суровым лицом, в кепке, с бейджем, и когда ты к ним обращаешься, они отворачиваются. Что сделать? Как заставить людей служить, чтобы к нам хотели приехать за приятными воспоминаниями?

—

Я прошел по заведениям Гродно. Работать людям тяжело. Заставить гродненского официанта разговаривать на английском языке практически невозможно. А на литовском — вообще. Появляются меню на английском языке, но на литовском нет ни одного. И насколько там толковый перевод? То, что преподают в вузах, извините конечно — это язык почитать. А расписать бургер как супребургер, чтобы англичанин понял — это совсем другое.

Когда в воскресенье привозят группу туристов, у иностранцев глаза квадратные: где найти обменник? Даже в субботу большинство банков работает до 2–3 часов дня. Но если мы сделали спецстоянку для туристических автобусов, я думаю, не такая большая проблема поставить там обменник. Туристы хотят элементарно быстрее выпить кофе и в туалет сходить, а заплатить, не поменяв валюту, не могут. Может и сувенир некоторые не покупают, потому что не нашли, где деньги поменять?

— Сегодня побеждает бизнес, который думает о мелочах. Казалось бы, это простая идея: поставить обменник на стоянке. Я много езжу по Беларуси. И я знаю, что приехать в незнакомый город и найти там что-то всегда тяжело. Когда я из Могилева выезжаю в Минск, я знаю, что поесть я должен в Могилеве, потому что на расстоянии 200 км по трассе я не встречу ни одно кафе. Говорят, что это просто новая трасса. Да, асфальт новый, но сама дорога проложена еще нашими предками.

— О нашей стране потенциальные иностранные туристы ничего не знают, потому что информации практически нет. А мы ведь страна IT-технологий. В Беларуси власть поддерживает эту сферу, у нас сильные специалисты, масса фирм. Айтишники реально продвигают свой бизнес. Но они не работают со страной, а должны продвигать и ее, нам помогать.

— Я месяц назад был в Белостоке на 5 региональном экономическом форуме. Там освещали взаимодействие с приграничными белорусскими регионами. В том числе по туризму. Из-за проекта по Августовскому каналу в Гродно безвиз появился гораздо раньше, чем в других городах. Но статистика удручающая. Польша от канала выигрывает больше, чем мы. Потому что они начинают с самого простого: организуют пресс-туры по этим самым местам. И это практически бесплатная реклама. Пресса потом сама рассказывает, как там все устроено.

— Сертификация экскурсоводов — это достаточно сложная процедура, она проводится в Минске. Только 90% из тех, кто прошел дорогостоящее обучение, получают по итогам экзаменов сертификат. А у тех, кто не прошел обучение, шансов мало, даже имея 7 пядей во лбу и не один год опыта. Проблема особенно чувствуется при реализации крупных проектов. Почему бы не дать возможность организовать сдачу этих экзаменов при университете Янки Купалы, где есть прекрасная кафедра туризма и гостеприимства? Это на месте. Соответствуешь квалификации — получи удостоверение, не соответствуешь — подготовься, приди в следующий раз.

— Сертифицированных экскурсоводов в Гродно сейчас не мало — более 50, их список есть на сайте управления спорта и туризма.

— Согласен, есть 50 экскурсоводов. Но на их внешний вид… иногда страшно смотреть. Лучше бы отдельных экскурсоводов и не было. Нужен имидж, логотип, значок. Почему не создадите свою организацию? Хороший пример — Прага. Автобус с туристами проезжает границу, только зарегистрируют его, а о группе уже знают в городе. Автобус ждут на месте, встречают. Пражский экскурсовод сам к туристам идет. Ему заплатили, и он повел по городу. В Польше тоже экскурсоводы стараются, особенно с исторической точки зрения, чтобы никто не говорил, что «Белосток — по праву земля Российской империи». Надо и в Гродно прямо на стоянке давать наших экскурсоводов. Литовцы говорят, что это их город, поляки, что их. А белорусам что делать? Надо вкладывать туристам в голову нашу историю.

— Первый шаг для развития туризма в Гродно и в Гродненщине — это создание туристического кластера. Это объединение компаний и людей, их усилий. Мы неоднократно подчеркиваем сложность получения кредитов и сложность налогов, за один день или месяц эти вопросы не решаются. Но объединить силы в этой ситуации мы можем. И это должно помочь развитию туризма, как помогло в свое время IT-бизнесу.

— Общественный совет по развитию агроэкотуризма при управлении спорта и туризма создан давным-давно. В гродненском регионе было проведено много международных проектов, и крупных, и помельче. Пока они реализовывались, была активность в совете. Но как только проект заканчивается, люди перестают ходить на наши совещания и заседания бизнес-компаний. Да, хорошие законы есть. Общественный совет старается их максимально донести до тех, кому это интересно и кому можно помочь. Мы попробовали работать с сельской местностью. Создавали при сельсоветах группу людей под названием «старосты деревень». Проводили мероприятия, где рассматривали все новые законы, указы по развитию мелкого бизнеса, ремесленничества, самозанятости. Мы также устраивали бизнес-образование для агроусадеб и заграничные туры для обмена опытом. Это очень большой плюс. Активность всегда нужна.

— Туристы не едут в сельскую глубинку за чисто деревенскими условиями. При всей аутентичности, хотят комфорта, инфраструктуры, чтобы была горячая вода и все на высшем уровне. Единицы хотят просто уединиться и пожить, как в прошлом веке. Белорусская хатка, пение птиц и натуральная еда удержит обычного туриста на 1 день. А дальше ему нужны развлечения.

—

Есть в области достойные усадьбы. Но иностранный турист не хочет ехать в далекие районы, потому что не знает, что там посмотреть. Для того, чтобы он туда добрался и хорошо там провел время, оставив щедрую оплату, нужно в усадьбу вложить большие деньги. А бизнес инвестирует в усадьбы под Гродно и Лидой, где есть поток и рабочая сила. Получается, что агроэкотуризм развивается возле больших городов, а не в тех районах, где остро нужны новые рабочие места.

Агроэкотуризм в последнее время получил особые преференции, таких льгот и возможностей нет в других отраслях. В Гродненской области уже зарегистрировано около 400 агроэкоусадеб. Некоторые можно назвать лицом отдыха в деревне. В последнее время в депрессивные, умирающие районы молодые семьи начали возвращаться и открывать там усадьбы. Получить кредит для развития им очень сложно. Разумно будет простимулировать их семейный бизнес. Стоит упростить законодательство по кредитам и подключить Белагропромбанк.

—

Власти наши сейчас хорошо относятся к бизнесменам. С городскими чуть посложнее работать, а районные очень лояльны. Они поддерживают, помогают, рассказывают, только делай. Но на этом заканчиваются их полномочия. На кредитную политику они не влияют. Беда в том, что бизнес, власть и финансы не сосредоточены на одной цели, не работают на нее — на доходы и развитие. Будут доходы у бизнеса, значит, будут налоги у страны.

В Польше, например, частникам дают кредит под 2%. В Беларуси — под 16% (13% + ставка рефинансирования), и чтобы в банке дали кредит, предприятию нужно за последний год иметь прибыль. На данный момент бизнесу сложно вытянуть такой процент. А если ты только запустил предприятие? Откуда взять прибыль? Бизнесмен возьмет кредит для развития, будет работать, тогда получит прибыль. Но банку в такой ситуации нужен залог — недвижимость. Вот и закладывают дома и квартиры свои, жен, мужей, детей. Но во всем мире есть страховые случаи, когда страхуют кредиты, лизинг и получают гарантии!

— У нас мэр — реальный мужик: серьезный, хозяйственный, действительно ценит и уважает город и горожан. Периодически собирает бизнесменов, спрашивает, какие есть вопросы. Некоторые мелкие проблемы он не может решить. Не потому что не хочет, просто не может. Нужно согласовать с Минском, оттуда придет ответ, как правило, «обоснуйте». А чем обосновать?

— Первое, что нужно сделать — дать власть непосредственно руководителю города. Мэр должен отвечать за город, а не бояться действовать, потому что его могут наказать. Есть в Гродно куча старых, разваливающихся зданий. Приобретать их на аукционе очень дорого. Если предприниматель собирается купить такое здание и отреставрировать его, мэр должен просто подарить здание предпринимателю. Но, естественно, прописать все обязательства: берешь здание бесплатно, но делаешь в старом стиле 18 века. Сделаешь — забирай. Не сделаешь — верни. И те деньги, которые человек заплатил бы за здание, он потратит на архитектуру.

—

Самое главное, что сейчас тормозит развитие — это сверхвысокая централизация финансов и налогов. Нужно оставлять налоги в регионах. И дать людям больше возможностей распоряжаться этими налогами, чтобы местное руководство не ходило наверх и не вымаливало, объясняя, на что деньги пойдут. На местах лучше знают, на что тратить.

В областном бюджете остаются налоги на землю, на недвижимость и с малого бизнеса. Сейчас регионам своих бюджетов хватает, можно сказать, только на социалку — зарплату бюджетникам и пенсии. Даже на инфраструктурный ремонт нужны внебюджетные расходы.

Это результат периода, когда Беларусь боролась за инвестиционную привлекательность, ей поставили задачу подняться в международном рейтинге до 30 места. А там среди критериев есть простота уплаты налогов. И большое количество местных налогов, которые шли именно в местный бюджет, были упразднены и консолидированы в центральном бюджете. В итоге формально мы поднялись по рейтингу инвестиционной привлекательности. Но по сути положение бизнеса ухудшилось.

—

А дальше дело дошло до ставки налогов на землю и на недвижимость, арендной платы. Местным властям дали возможность устанавливать повышающий коэффициент. Не понижающий, а повышающий. Что сделали местные власти? Во многих районах установили коэффициент по максимуму. Это сделало невозможным нормальное развитие бизнеса.

В некоторых регионах местная власть это понимала и не устанавливала максимум. Но не забывайте, что наша финансовая система централизована. Когда местная власть пыталась обратиться в центральную и попросить помощи, им отвечали: «Подождите. Вы не использовали еще все возможности, которые есть у вас в распоряжении. Вы же могли повысить коэффициенты». Несмотря на то, что это ухудшает положение в регионах, в том числе для бизнеса.

—

Не совсем соглашусь с Сергеем. Я, как член общественного консультационного совета при гродненском облисполкоме, могу сказать, что эти вопросы часто рассматриваются на заседаниях. В том числе арендную плату. Два-три года назад в Гродно существовала практика, когда власти ставили повышающий коэффициент вплоть до цифры 3, если сдавали государственное здание, на которое был спрос у арендаторов.

Но буквально полгода назад ситуация изменилась. Условия для ведения бизнеса стали достаточно сложными. Мечислав Гой принял волевое решение: всем ставить коэффициент 1. А если здание не оборудовано чем-то, то понижающий. Должен сказать, что местные власти действительно работают, но с административной точки зрения некоторые решения затягиваются. Здесь проблема в количестве процедур и времени их принятия.