Обстановка — полный беспредел. Что творилось в криминальном Гродно 500 лет назад?

Сегодня Гродно — культурный город, приближенный атмосферой к Европе. Чего не скажешь о нем 500 лет назад, когда на улицах заправляла уголовщина. Зевакам было на что посмотреть: смачный мордобой, пьяные разборки, бандитские нападения. Занятные сюжеты для блокбастеров разворачивались на каждом углу. Тот еще криминальный городишко!

Grodno.in изучил архивные материалы о преступном Гродно и откопал немало забористых фактов. Многие звучат каламбурно, а порой шокирующе. Предупреждаем, вы узнаете город с другой стороны.

В поле нашего внимания попали данные актов Гродненского Земского суда 16 века.

«Каждое пятое преступление — рукоприкладство»

Побои считались подсудным делом даже 500 лет назад. А наказание зависело от социального статуса как обидчика, так и потерпевшего. Вот прайс:

Если крестьянин или мещанин напал на шляхтича — отсечение руки. Шляхтич побил шляхтича — заплати 12 рублей. Такой же штраф за драку в суде. Поднял руку на женщину — сумма удваивается. Поколотил слугу, пчеловода, унтер-офицера — с тебя 3 рубля. Ремесленника — 1 рубль. За порку крестьянина — всего полтинник.

Детей, которые распускали руки на отца или мать, в те времена запросто лишали наследства.

Без вины виновата я

Мотивы преступности зачастую определить невозможно. В старых метриках жертвы отмечают, что пострадали «безвинне» либо «не вем за что». Но заводилы всегда имели умысел. Чаще всего причиной помахать кулаками было желание отобрать деньги или имущество. Так, во время одной перебранки исчезли «две копе гроши с калиты» у гродненского татарина Белаша Костяковича. А хозяйского подданного Ивашко Тереховича не случайно побили, когда тот возвращался домой «зернье продавши».

Избиение могло предшествовать и более масштабным преступным акциям — сговору и ограблению. Такой случай зафиксирован в Замковом суде 11 декабря 1540 года: Ромейко Лавринович засвидетельствовал, что ряд лиц избил его с сыном и невесткой, а потом «девку невестку мою изнасиловали и сваху теж Петевую изнасиловали и обобрали».

Помять бока также могли для того, чтобы запутать следствие и перевести вину на честного человека. Гродненского мещанина Станислава Крупича избил его же должник Иван Тарус и «ко враду местному отвел и до казни местной, яко злодея осадити дал».

Мордобой при свете дня

В большинстве случаев «темную» устраивали в светлое время суток. Ночные преступления фиксировались судом отдельно. Гродненец Полуянович жаловался на обидчиков: «Ночным обычаем мене самого збили и гостей моих». Лавринович заявил об избиении и групповом изнасиловании, которое произошло «с недели на понеделок ночным обычаем». Татарин Мулкуманович засвидетельствовал, что его отца избили «в ночи вжо велми позно».

Бились за углом, а чаще — в корчме

Стычки случались ежедневно прямо на улице — за углом, на мосту и близлежащих территориях. Нападали прямо по дороге или в поле, если кто жил или работал на окраине.

Неприятность внезапно могла нагрянуть и в дом. Так пострадала от рук Ивана Кулиповича Анушка Ивашковая: «Пришедши в дом мой, збил мя и зранил безвинне». Похожее случилось и с Ждановой Святохной. Волю кулакам дал хозяйский крестьянин Ждан, «пришедши на дом насильно».

Были и специальные места, где шансы схлопотать оплеуху оказывались максимальными. В корчмах и тавернах регулярно наблюдались истории по схеме «напились – подрались». Тут собирались и выясняли отношения абсолютно все представители многоконфессионального Гродно.

Спорщики могли даже покусать друг друга от бешенства. Это видно из заявления Андрея Дашкевича на Юрия Лавпушича: «Пъючи со мною у водной корчме, збил мя безвинне и в палец вкусил». Вот еще одно: «В августе 1540 года в дому корчомном за Немном избили Антона Яцутича». По тому же адресу Дронец Наркевич «за лоб порвал Якуба Жданцевича».

Во все времена алкоголь был катализатором мордобоя и поножовщины. Поэтому домашние пьяные застолья тоже нередко заканчивались выяснением отношений. Впрочем, как и теперь. Вот очередная историйка:

«Тот Гаврила Хотенович, заехавши вчерашнего вечера в дом того Игната, многократь докучал, лишь бы ему пива дано, и жена Игнатова именем Ульяна пива дети не хотела. Он за то почал Игната бити кордом и за лоб и рвати». Позже получила и жена Игната.

Где еще могли отлупить женщину? Натурально, обнаружив ее пьяной в баре — какой-нибудь корчме. Так гродненскую мещанку Богдану Алехновую отыскала и обработала компания во главе с неким Николаем в доме трактирном у Сидора. Наконец, посетителя таверны мог побить и сам трактирщик.

Разборки между гродненскими евреями происходили даже «в школе нашей жидовской».

Били чем попало

Человеческая изобретательность во вредительстве не знает границ. Но тогдашние гродненцы обычно дрались тем, что попадало под руку. Отметелить могли камнем, колом из забора или кистенем (короткой палкой с подвешенным на цепочке металлическим шаром на конце). Бороду просто рвали руками. Томка Родионович избивал пастуха кнутом, а наемник Петр ударил Ивана Трухановича «пужилном по голове».

Главные грешники — священники

Топ-5 главных злоумышленников, замешанных в несанкционированных действиях 500 лет назад, выглядит так.

На первом месте, как ни удивительно, духовенство. Церковный сан никогда не был препятствием для преступной деятельности под прикрытием. Особенно в этом преуспели попы. Некоторых даже обвиняли в насилии, что по сей день не новость. Более того, именно священники частяком инициировали заказную травлю. Вот реальный пример:

«В 1539 году в организации нападения на Борисоглебский монастырь был обвинен поп Павел, который нанял банду для выполнения своих планов. Он же инспирировал избиение гродненского мещанина Яна Кравца, свидетель которого в суде заявил: «Тот поп двум служебникам своим бить говорил, деньгами потрясывал, молвя: «Бийте на мою шию, я заплачу».

Вторую строчку главных злодеев (злодеек) занимают женщины. Как отдельные игроки преступных махинаций они встречаются редко. Зато соучастницами в духе «сама ему свечкою светила» замечались часто. В целом гродненки очень любили выпустить пар и намылить кому-нибудь шею. В старых судебных метриках сохранилась курьезная кляуза гродненца на свою жену. Мужчина жаловался на избиении и изгнание из дома.

Третьи в чарте — татары. Они бурно выясняли отношения не только между собой, но и с другими за место под солнцем. Гродненские королевские крестьяне подали заявление в суд на татарина Авраима Мулкумановича за избиение на сенокосе 8 августа 1555 года. А подданный Гордей Данцевич жаловался на татарского князя Данчуру Касимовича за избиение в Гродно и потерю «шапки нурбарки» .

На четвертой позиции жиды (евреи). Нападения на евреев не были редкостью во все времена. Но это не означает, что обижали только их. Евреи тоже нередко оказывались сами с усами: «Жид ему того ведра дати не хотел и затым его вдарил».

Замыкают пятерку военнослужащие (земяне). Найти среди них бандитов было практически невозможно. Но именно они организовывали криминальные группировки. Так, во главе банды грабителей, которые побили и обобрали гродненского еврея Песаха, был «земянин хозяйский пан Мартин Толочкевич».

Дети мстили за сообщничество

На кого нападали чаще всего? На представительниц слабого пола. В августе 1540 года Тацуха Сенковая подала заявление в Замковый суд за избиение на дороге Матейко Степовичем. Однако женщине удалось доказать, что пострадала она безвинно, за что получила денежную компенсацию. Подобным же образом заработала на своем обидчике «рубль грошей» Лукашевая Марина.

Надо сказать, что отстаивание имущества тоже стоило женщине больших неприятностей. Жена военного Венслава Маячковского пыталась защитить от скоса свою сеножать и «потерпела обиду от Петра Кощича, который ее збил, поличковал и за лоб ускуб».

Нахождение женщины в таверне в компании пьяных мужчин также грозило дурным исходом событий. Таких примеров в истории немало.

Следом за женщинами заложниками неприятностей становились дети — за компанию с родителями-разгильдяями за мелкие пакости. Гродненец Стась Шабтай с сыновьями напал ночью на семью Янки Богдановича и избил его дочерей под предлогом: «Дети из его дому репу мою из огорода рвали, вред мне чинячи». Это выливалось в то, что наследники, когда вырастали, унижали и избивали своих родителей в отместку за принудительное пособничество в преступлениях. Нередко по этой причине дрались между собой и родные братья.

Далее шли священники. Хоть они и сами были организаторами преступных группировок, но тоже нередко попадали под горячую руку. В июне 1565 года банда во главе с земянином Мартином Кунцовичем избила дьяка церкви Св. Николая Семена Федоровича в трактире.

Решение споров кулаками было обычным делом и среди деревенских жителей. Соседей нередко разнимали уже в суде. Например, гродненец Иван Олгуценевич жаловался на своего соседа Пашку Гиртовича за то, что «дей, пришедши к огороду моему, вдарил мя через плот поуху колом безвинне, алиж кровь пошла».

Неотъемлемой частью общего образа Гродно в 16 веке и его преступной статистики были татары. Это видно из частоты фиксации судебных дел. Представители данной этнической группы чаще становились именно жертвами криминальных разборок. Татарского переводчика Мустафу Мискевича «збили и зранили в лицо и слугу такжо збили и грошей десять отняли, а нож урвали» 14 августа 1540 года. Татарин Якуб подал заявление в суд на гродненского портного Еську за избиение на улице 9 сентября 1540 года. Днем ранее жалобы о побоях оставили еще три татарина. Но тут уже мужчины потерпели от своих же.

Замыкают «список самых угнетенных» гродненские евреи. Для расправы с ними нередко привлекали наемников. Жид Шмонка Кучкевич заявил в суде, что «ледво втек ад погони» грабителей. А вот брата его Песаха все же поймали на дороге, как следует побили и обобрали. Интересно также, что бойками жиды выясняли отношения и между собой до «синевы под очима». Еська Школьник жаловался судье, что Мошка «за лоб мя рвал и по челюстки давал».

Гродненцы просто психи

Тогдашние горожане нередко развлекались драками. Мордобой был обычной частью общения, шантажа и обогащения за чужой счет. Никакого религиозного подтекста — бились все подряд: христиане, евреи, татары. А что — телевизоров и смартфонов не было. Энергию надо же было куда-то девать. Вот и девали.

Хотя всему этому есть и официальное объяснение. Как пишет историк Виталий Голубович, «бандитской обстановке благоприятствовала атмосфера в обществе, экономика и психологическая неуравновешенность значительной части гродненцев».

Ника Невская

Материал подготовлен при поддержке Музея истории религии.

Перепечатка материала запрещена.

Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter.