Актриса театра кукол Лариса Микулич: «Я поступала на актрису три раза, и каждый раз говорили, что это не моё»

— Я была, наверное, запрограммирована своей мамой, которая в силу обстоятельств сама не смогла реализоваться в этой профессии и с самого рождения готовила меня к этому. Было сложно, ведь я жила в маленьком посёлке, и всё, что там было связано с театром, — это школьные кружки. Сейчас у детей есть возможность пойти в детский театр, где преподают и актёрское мастерство, и хореографию, и ставят речь. А у меня были только мама, школа и книги.

— Никакой путеводной звезды не было, да и какая может быть путеводная звезда? Есть мечта, и ты ради неё что-то делаешь. Другое дело, что не всё сразу получилось. А вообще, если ты не актриса, то в театр никогда не попадёшь. Конечно, актёрскому мастерству учат, но нельзя научить, если в тебе нет таланта. Можно просто приспособиться к сцене. Можно даже быть реквизитором, бутафором или уборщиком в театре. Но, чтобы играть на сцене, нужен талант!
Кстати, по профессии я режиссёр, а не актриса. Я пробовала поступать на актрису три раза, и мне каждый раз говорили, что это не моё. В итоге я поступила на режиссуру. То, что я начала играть — это чистая случайность! Просто так получилось, когда я уже заканчивала учебу и попала на сцену Могилёвского кукольного театра.

— Когда мы уже жили в Гродно, ко мне подошла актриса драматического театра Елена Гайдулис, царство ей небесное, и предложила отвести мою дочку в «Гродненский колокольчик». Её приняли туда, а через некоторое время меня попросили помочь с постановкой — в итоге я осталась и работаю там вот уже 15 лет. Потом дети, которые уже заканчивали школу и уходили из «Гродненского колокольчика», но хотели продолжать играть, сподвигли нас на создание ещё одного театра. Так возникла «Надежда».

— Когда только появился театр «Гродненская надежда», я решила, что лучше учиться играть на хорошей драматургии, и мы ставили Шекспира — там интересные характеры, события, действия. Конечно, если взять целую пьесу, молодые люди её сразу не вытянут, поэтому мы взяли отрывки из «Ромео и Джульетта», «Гамлет», «Сон в летнюю ночь», «Укрощение строптивой», «Буря» и скомпоновали их. Этот спектакль готовился 2 года. А после него ставили и водевили, и «Превращение» Ф. Кафки, и «Сымона-музыку»...

— Знаете, актриса — это как многодетная мама: у неё много детей, но нет любимых или нелюбимых. Роли как дети, и если я почувствую, что у меня появилась разница между ролями, то мне больше не стоит выходить на сцену. К каждой роли нужно подходить как будто последний раз в жизни и любить её как единственную. А я безумно люблю свою профессию и потратила на неё больше 40 лет.

— Я думаю, нужно очень честно относиться к каждой своей роли и подкладывать что-то очень доброе и светлое. Ведь что такое для меня, например, Мефистофель? Он дал человеку 26 лет жизни, чтобы тот её улучшил. А он эти годы пропил, предавал, уничтожал всё, и только любовь девушки подарила ему бессмертную душу. Думаю, в каждом должен быть такой Мефистофель, который будет контролировать, на что ты жизнь тратишь. Мне не страшно играть. Я и в «Макбете» сыграла в молодости...

— Конечно, есть такое.

— А никак. Если ты отыгрываешь спектакль, и можешь спокойно переодеться и пойти домой, а внутри ничего не осталось, зачем тогда выходить на сцену вообще?! Без затрат на сцене нельзя, и не только физических. Когда у тебя душа вывернута наружу, потому что ты всё отдал зрителю, ты же и получаешь от него!

— Кому-то удаётся, а кому-то нет. Дело в том, что мне помогает муж, а я, соответственно, ему. Но в целом наши дети воспитывались здесь: возле сцены стояла колясочка. (Смеётся.) Кто-то может сказать, что я плохая мать, что нужно было выбирать между детьми и театром. Но я предприняла попытку это совместить, и дети пошли по нашим с мужем стопам.

— Мне кажется, что это хорошо, когда в семье совмещены две творческие профессии. Ведь тогда нет ревности. Споры, конечно, есть, но эти споры по теме. Это даже помогает. Мы обогащаем друг друга. Это же интересно. Мы много ездим вдвоём, много видим, и деток раньше брали с собой. И я считаю, что это правильно, когда в семье две смежные профессии, и даже есть преемственность. У меня всё именно так, и мне нравится моя жизнь. Мне не страшно и не стыдно, что мой муж — режиссер театра, потому что совместно было потрачено много сил. И мне почётно играть в его спектаклях.

— В любой коллектив сложно вливаться, потому что везде есть свои актёры и актрисы, и у каждого есть свой определённый спектакль. И тут приехала другая актриса, которая вторгается на их территорию. Конечно, была и ревность, и обиды. К тому же, я приехала не одна, а со своим режиссером. И кому он будет больше давать роли: незнакомым актрисам, к которым ещё надо привыкать, или той, кого он хорошо знает? Если бы к нам в Могилёв приехала другая актриса, я бы тоже была насторожена, ведь это естественно.
Я много работала, не обращая внимания, кому что нравится или не нравится. Ведь доказывать тоже не всем надо — главное себе доказать, что здесь, на сцене, я буду жить, работать и играть. И к этому надо относится без злости и обид. Я выдержала всё это, и у меня появились приятели, коллеги и партнёры по сцене. Сейчас я говорю о них с восклицательных знаком.