Рейтинги Подарки

или зарегистрироваться

Ещё

Интервью ко Дню спасателя. Лейтенант-ровесник МЧС Беларуси о студенчестве, работе и ЧС

18 января 2019 в 08:47

МЧС Беларуси исполняется 20 лет! Журналистка Grodno.in пообщалась с молодым спасателем, который лишь на 1 год старше нашей службы спасения. Владислав Кессо — начальник караула в Пожарной аварийно-спасательной части № 1. Он рассказал свой рецепт приготовления мечты: как из 3-летнего пацана, сына спасателя, вырос лейтенант.

Спасатель во втором поколении

— Родители настаивали на профессии спасателя?

— Меня все постоянно спрашивают об этом:

«Может, папа заставил тебя в МЧС идти?»

Нет, это был только мой выбор, хотя и получается, что я пошел по стопам отца. Мама работает учителем, а младший брат думает стать пограничником. Я о других профессиях даже не задумывался. В детстве у всех были мечты стать милиционерами, военными, докторами, учителями, артистами... А я с трех лет, как себя помню, бывал у отца на работе, видел пожарные машины, рассматривал технику. Когда подрос, увлекся спортом. Ходил на гандбол, но недолго. В футбол мог поиграть с друзьями. Но потом попал в пожарный спорт, и мне нравилось. Я убедился в том, что мое детское «хочу быть спасателем» — это судьба. Уже полгода работаю (улыбается).

— Зачастую в одной профессии отец ждет и требует от сына гораздо большего, чем от других. Это ваш случай?

— Нет. Отец понимает: это нормально, если иногда у меня что-то получается не сразу. Я только начал работать. Теоретические знания с учебы — это одно, а работа — совершенно другое. Я часто это слышу в разных сферах. В университете абсолютно всех моментов, с которыми я могу столкнуться в жизни, не могут предугадать, чтобы подготовить к ним. Поэтому уже сам на практике должен сориентироваться, что и как делать.

Но так сложилось, что моего отца на работе все знают. Смотрят на его заслуги, сравнивают нас. Коллеги от меня ждут больше, чем от остальных, потому что думают: отец меня уже всему научил. Я, безусловно, обращаюсь к нему за советом, но не часто. Понимаю, что у отца своя работа, стараюсь не отвлекать. Дома в разговорах у нас не принято затрагивать работу. Да и чтобы всему научиться, я должен сталкиваться с трудностями сам.

С отцом Виктором Константиновичем Кессо

Легкое поступление и незабываемый 1 курс на природе

— Сложно было поступить? Большой конкурс?

— Мне было легко, потому что я знал, что от меня требуется, был подготовлен и не нервничал. Если три ЦТ и аттестат давали в сумме 220 баллов, то можно было не переживать о поступлении. Конкурс был примерно 1,5 человека на место. Заранее (в мае) нужно было сдать зачет по физической подготовке. С минимальными нормативами справились все 200 человек. Это потому, что в военный вуз идут физически крепкие ребята. Но до июля некоторые из них завалили ЦТ, передумали или не прошли по состоянию здоровья. На военной медкомиссии врачи досконально осматривают, чтобы ты был полностью здоров.

— Чем запомнился первый день учебы?

— Так получилось, что из гродненцев, кроме меня, был еще только один человек. Нам, 17-летним незнакомым парням и девушкам, сразу по приезду объяснили, что мы уже не дети. Я общался до этого с курсантами, поэтому примерно представлял, что меня ждет. Но некоторые ребята совсем не знали. Когда объявили лагерный сбор (это как курс молодого бойца в армии), они думали, что мы едем за город из Минска всего лишь на месяц. А оказалось, что пробудем там целый год. Я был готов к этому. Но у многих поначалу был шок. Пришлось успокаивать, рассказывать, что все будет в порядке.

— Откуда феномен сплоченности в военном вузе?

— Влияет то, что в первый год учебы мы полностью изолированы «от внешнего мира». Родителям редко разрешали приезжать, мобильных телефонов не было, поехать в город нет возможности. Свободного времени — минимум, и мы его проводили вместе. Плюс общие тяготы. Заступали в наряды. Чуть ли не каждый день были марш-броски по 20 км. Нужно было работать единой командой. Приходилось помогать друг другу нести вещь-мешок или просто дойти до финиша. Мы ели из одной кастрюли и тарелки, вместе разбирались в учебных предметах, делились всем, что было, выручали друг друга. Сегодня ты кого-то попросишь, а завтра тебя. Это реально сближает людей. И в этом есть своя романтика. У нас было правило: если один провинился — виноваты все. Поэтому старались не «косячить», чтобы твой плохой поступок не влиял на коллектив. Друг друга подбадривали, держали в тонусе. Иногда от того, насколько хорошо я с чем-то справлюсь, могло зависеть, пойдет ли 26 человек в увольнение.

Музеи, девушки и общежитие в Минске

— Ожидание от учебы и реальность совпали?

— В целом, да. Я был доволен, несмотря на трудные моменты.

— Что изменилось после «переезда» в Минск?

— Мы жили там в университетском общежитии, но «за забором» и под контролем, потому что это военный вуз. Чтобы выйти в Минск, надо получить разрешение у начальства, а для этого нужен повод. Поэтому мы сами организовывали походы в музеи, на культурные мероприятия. Были во всех туристических местах Минска. Время нахождения в городе ограниченно. При лучшем раскладе мы могли выйти в 9 утра, а в 8 вечера нужно было вернуться обратно. А если будний день, то пары заканчивались в 3 часа, плюс теряешь время, пока доедешь до центра из дальнего района, где мы учились... Когда после запланированной программы оставались свободные минуты, мы шли куда-нибудь поесть. Очень хотелось домашней еды. Было у нас любимое место, где вкусно кормили. Вставали из-за стола, когда больше не лезло (смеется).

— Чем отличается подготовка парней и девушек? Как много девушек училось в вузе?

— Почти ничем. У нас на курсе было 107 курсантов, и из них 12 девчонок. Девушки не занимались тушением пожаров и не заступали в учебную часть в роли пожарных. Но программа и спрос с них был такой же. Преподаватели не делали скидку на пол, а у девушек не было желания отличаться. Они с сильным характером поступали, закаленные. Физические нагрузки у девушек были не такие сильные, как у парней. Мы бежали марш-броссок с вещами, а девушки без. Но нормативы с инструментами они проходили наравне. Работали с бензопилой, бензорезом, пожарным насосом. Замечал, что некоторые моменты у девушек получались даже лучше, чем у парней. Мне об этом не стыдно рассказывать, наоборот, это повод гордиться нашими курсантками. Нам начальство всегда говорило:

«У курсантов нет пола, вы все однополые».

— Сравнивали атмосферу в обычных и военных вузах?

— Мне это было не интересно до собственного поступления. Но потом расспрашивал знакомых из гражданских университетов. Подруга училась в ГрГУ. Я спросил, знает ли она одну девушку с 4 курса. Ответила, что нет. Бывало, что люди на одном курсе друг друга не знали. У некоторых одногруппники враждовали. Я был сильно удивлен. Потому что у нас все 4 курса друг друга более-менее знали. Назови фамилию, тебе скажут, в каком он взводе. И если ты не друг-товарищ, а сам по себе, без коллектива, без команды — ты не справишься с учебой и не сможешь работать спасателем.

— Сейчас девушкам нравятся спортивные парни без вредных привычек. Замечали интерес к себе во время учебы?

— Поначалу думали: ай, время не то, военные не в моде. Но на старших курсах было много внимания со стороны девушек, когда гуляли по Минску.

— Почему не остались в столице?

— Мне Минск вообще не нравится, он слишком большой для меня. Не могу сказать, что я очень хорошо знаю город. А в Гродно чувствую себя комфортно. При распределении 2 раза предлагали в столице остаться. Но я хотел домой, в родной город, чтобы жизнь стала размеренной и можно было строить планы.

— Есть ностальгия по тому времени?

— Выпускники нам говорили:

«Вы еще будете вспоминать, как хорошо было в университете».

А мы ждали, когда отучимся. Так и получилось. Воспоминаний много. Хочется встретиться, за 4 года все сдружились, но нас по республике «раскидало». На работе нравится, но рядом нет тех, с кем ты был с самого начала.

Полгода в работе

— О чем переживали в ночь перед первым рабочим днем?

— Я об этом даже написал другу: «Учился в одном коллективе, а тут будет другой». В университете я был заместителем командира взвода. Я коммуникабельный, легко вхожу в коллектив своего возраста. Но налаживать отношения с людьми 30+ я был немного не готов. Родители с детства учили уважать старших и общаться с ними соответственно. Я знал, что многие из будущих коллег будут ощутимо старше меня. Посоветовался с отцом, как мне быть. Я, как командир, вынужден отдавать приказы 46-летнему человеку. Понимаю, что я старше по званию, но сам еще молодой. Отец объяснил, что на этом этапе жизни у меня другая роль и со временем я привыкну.

— Как прошла «акклиматизация» в коллективе?

— У меня такой характер: если в коллективе плохие отношения, я не могу работать. Поэтому стараюсь со всеми наладить общение. Проводить каждый третий день жизни в ссорах и ругани (спасатели работают сутки через 2. — Прим. ред.) — это глупо. У меня в подчинении смена из 15 человек. За полгода я освоился, присмотрелся, кто чем занимается, у кого какие интересы. Мне повезло: они хорошие ребята. Я чувствую себя в своей тарелке: иду на работу и знаю, что смена не стесняется, не боится меня, что никто не подведет.

— Какое у вас направление работы?

— Вообще в МЧС есть 3 основных. Несут службу те, кто непосредственно тушит пожары, ликвидирует аварии и ЧС. Инспекция мониторит предприятия и организации с целью выявления нарушений. По моему мнению, это самое сложное направление, потому что надо знать большое количество нормативно-правовых актов. Есть сотрудники, которые занимаются пропагандой безопасности жизнедеятельности. Они проводят акции в магазинах, на предприятиях и на улицах; для молодежи сейчас стало модно их делать в ночных клубах. Мое направление — ликвидация ЧС. Я также провожу идеологическую работу, занимаюсь физической подготовкой коллектива. Но главное — обучение и совершенствование мастерства: людям нужно делиться навыками и знаниями. Если вызов не поступил, это не значит, что мы сидим без дела. Постоянно идет работа, чтобы быть готовыми к разным ситуациям.

— Слышала мнения, что спасателю главное быть сильным, а не интеллектуалом. Как на самом деле?

— Действительно надо быть физически развитым. Но… Мозги в голове нужны не меньше, чем мышцы. Когда спасатели едут на вызов, до последнего могут не знать, что там происходит. А начальник отвечает за людей. Он должен здраво оценить ситуацию и правильно расставить задачи. Если это пожар, то с каких сторон подать пожарные стволы, чтобы быстрее потушить. Нас обучали специальным тактикам. Но человек, не связанный с МЧС, иногда думает: какая разница, куда лить, все равно вода зальет. Недавно в России был взрыв газа в жилом доме Магнитогорска. Со стороны кажется, что нужно было спешно доставать людей из-под обломков, не важно, как. А на самом деле одно неправильное движение может перечеркнуть всю операцию. В такой ситуации у спасателей нет гарантий, что стены и крыши соседних подъездов не упадут. Если бы ребята достали не тот обломок, то завалили бы тех, кто еще жив, и сами бы остались под руинами. Это аккуратная, почти ювелирная работа.

— За полгода работа изменила характер или мировоззрение?

— Наверное, нет. Я каким был, таким и остался. Зачем меняться, если тебя правильно воспитали и научили?

— К чему выработалась привычка?

— К стандартным процедурам в течении дня. Я прихожу с утра, заполняю документацию. Про последовательность действий уже не задумываешься. Но возникают нестандартные ситуации, и приходится под них приспосабливаться.

Яркие воспоминания

— Что откладывается в памяти почти у всех спасателей?

— Первый пожар. Мне тоже запомнился. Едем под сирену баню тушить, нам дорогу уступают. Я всю жизнь этого ждал, и оно, наконец-то, случилось. Я не боюсь, а колени трясутся. В теории знал, что делать. А на практике сложнее оказалось. Когда ехали обратно, я прокручивал в памяти каждый момент. Сейчас много разнообразных вызовов, что-то выделить среди них я не могу. У всех однокурсников так же.

— А какие моменты из личного опыта запомнились?

— В Минский областной центр оперативного управления поступил вызов, что девочка залезла на вышку мобильной связи. По приезду я наблюдал за операцией со стороны, сам не участвовал. Но был сильно удивлен. Я только в интернете читал о том, что дети играют в «Синего кита». А тут в реальности 12-летняя девочка решила спрыгнуть. Она не сделала этого только из-за того, что был сильный мороз, у нее примерзли руки, и она не могла их отпустить. Девочку сняли, и ее увезла скорая. Когда потерялся Максим Мархалюк, я был на практике в Гродно, и меня забрали на неделю на поиски. Люди со всей области сплотились. С пятницы по воскресенье машины с добровольцами колонами ехали. Ходили много, уставали, в палатках жили, в одной кастрюле готовили. Жители соседних деревень помогали, чем могли. Когда вернулся на учебу, однокурсники набросились с расспросами. Потом на занятиях по поиску в лесах я рассказывал об этом.

— Вы не знаете, что завтра ждет на работе. Как морально готовитесь к этому?

— Просто говорю себе, что на работе надо быть хладнокровным и не поддаваться эмоциям. Университетские товарищи выезжали на вызовы по суициду. Некоторые видели, как при авариях люди серьёзно травмируются или погибают. Пока что мои выезды, слава богу, обходились без жертв. Любой пожар или ЧП — это беда для людей. И чем меньше у нас поводов для работы, тем лучше. Обычные люди не видят происшествия своими глазами, максимум прочитают в новостях. Мой однокурсник вынес маленькую девочку из пожара. Многие гордились его поступком, даже завидовали. Он молодец. Но я помню про ту девочку, и не завидую ей, потому что она была в опасности и могла погибнуть.

Минусы и плюсы работы спасателя

— В чем для вас позитивные стороны профессии?

— Я горю своей работой, иду туда, потому что хочу, а не потому что надо. Знакомый программист рассказывал, что он сидит 8 часов на месте и нет никакой смены обстановки. А у меня работа подвижная. Мне нравится форма, а кому-то надоедает носить одно и то же каждый раз. Мне интересна техника. Все машины разные, нужно знать их технические характеристики: на что способны, сколько воды могут подать, сколько стволов пожарных подсоединяется.

— А какие минусы?

— Родные нервничают. Моя мама подготовлена к этому из-за отца. А у других, конечно, сильнее переживают. Остальное можно считать скорее не минусами, а особенностями. Мы всегда должны быть готовы, что в любой момент придется выйти на работу. Даже если в выходной я собираюсь уехать из Гродно, я должен написать рапорт и предупредить. Начальник его подписывает, но все равно в экстренной ситуации я должен за 1,5–2 часа прибыть на работу. У меня таких ситуаций не было. Но у отца случались. Иногда нужно на работе задержаться, в выходной решить вопросы, к коллегам в район съездить. Говорят, что выходных мало, но мне 2 суток хватает: в первый выходной полдня отсыпаюсь, потом полтора дня отдыхаю.

— Как проводите выходные?

— Сейчас в автошколе учусь, все силы и свободное время туда направляю. Пока молодой и ни от чего не зависишь, нужно себе время посвятить. С друзьями выхожу погулять, в футбол люблю поиграть, матчи посмотреть. Когда нужно, помогаю родителям.

Ирмалия Рам

Перепечатка материала допускается только при наличии активной прямой гиперссылки на страницу сайта Grodno.in, содержащую оригинал публикации. Эта ссылка должна быть размещена в начале, тем же шрифтом и размером, как и основной текст. В первом абзаце необходимо указать: «Пишет бизнес-портал Grodno.in» (здесь размещается гиперссылка на страницу-источник). Любые изменения оригинальных текстов, фотографий при перепечатке запрещены.

Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter. Хотите поделиться тем, что произошло в Гродно? Напишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро.