Рейтинги Подарки

или зарегистрироваться

Ещё

«Получил третью зарплату, а еще первая не закончилась». Молодой географ разочаровался в профессии и стал рабочим на польской фабрике

4 мая 2019 в 09:24

Когда Артем поступал на геофак БГУ, он мечтал, что в будущем будет ездить в экспедиции, исследовать рельеф и много-много путешествовать по миру. Руководство альма-матер решило иначе: парня распределили в райцентр учить детей энергосбережению. После отработки он снова попытался найти работу в Минске. Но выяснилось, что по его специальности даже в столице готовы платить те же 300 рублей. «Тут я понял, что где-то свернул не туда», — вздыхает Артем, рассказывает Настасья Занько, Onliner.by. Фото: Максим Тарналицкий.

Петриков. Учитель. Такой вердикт вынесла комиссия на предварительном распределении весной 2016 года. Артем бросился судорожно гуглить: про этот райцентр в Гомельской области он знал совсем немного — только то, что оттуда до его родного Гродно порядка 436 километров и 17 часов на поезде и автобусе.

— По первой же ссылке я прочитал, что в Петрикове каждую весну потоп, город превращается в белорусскую Венецию, а люди в это время ходят по деревянным настилам, — разводит руками улыбчивый и добродушный парень. — Понял: тратить два года не хочу.

До окончательного решения комиссии оставался месяц. Артем судорожно стал искать выход: изучал Кодекс об образовании, обзванивал предприятия, куда устраивались выпускники прошлых лет.

— На сайте факультета висел этот список, и я стал названивать всем. Мне везде говорили, что мест нет, никого не набираем, увольняем своих и так далее, — вспоминает Артем. — Тогда я открыл Кодекс об образовании и внимательно изучил пункты про распределение. Из них следовало, что я мог прописаться в квартире отца в Слониме и получить распределение по месту прописки. Более того, как я понял, если в городе не будет мест, то мне просто должны дать свободный диплом. Я очень рассчитывал на него.

Местечко для Артема нашлось. Его распределили в местный центр внешкольного творчества учителем. Ему нужно было вести кружки.

— Вы спросите, как так получилось, что географа распределили учителем, неужели не хватает выпускников педуниверов. А все просто: у нас по каждой специальности добавлялся курс педагогики, а в дипломе идет специальность и приписка «преподаватель». У меня, к примеру, была «Географ. Преподаватель географии».

«Достал расчетник, там 310 рублей. И думаю: «Где же эти 680, у кого они?»

Сначала Артем выдохнул: все-таки кружки не уроки, бумаг меньше, формальностей тоже. Но потом выяснилось, что самое сложное — это набрать детей на курс «Энергосбережение». Он ходил по школам и зазывал детей к себе.

— В этот момент я чувствовал себя продавцом всякого барахла в электричках. Знаете, тем, который кричит: «Пластырь по рублю, нож по полтора, покупайте, налетайте!» Так и я: «Приходите к нам, у нас там интересно…» — и далее по тексту, — вспоминает парень. — Хотя никакой особенной базы не было. Все осталось со времен СССР: картиночки разные и прочее морально устаревшее. Если бы я был школьником, я бы точно не ходил на такой кружок, но с горем пополам как-то детей набрал.

Артем признается: посещаемости, которую от него требовало начальство, никогда не было. Дети не дураки, а заставлять или вынуждать их молодой учитель не стал.

— Мои коллеги считали, что ребенка можно взять и заставить. Они, наверное, забыли свое детство. Это так не работает, — вспоминает он. — Поэтому я детей понимал. Дальше мы сдружились, и они приходили просто пообщаться, я им помогал делать задачи по физике, мы говорили за жизнь. Так, собственно занятия и проходили.

За работу Артем получал 300 рублей, иногда чуть больше. Понятно, что парню этих денег практически никогда не хватало. На свою зарплату мог купить продукты. Приходилось смотреть на акции и скидки и брать то, что подешевле. Пару раз в месяц мог позволить себе сгонять на дизеле в Гродно или к друзьям в Минск. Маршрутка оказывалась уже не по карману.

Покупка обуви и одежды превращалась в целый проект с четким планированием на будущее. Благо что было жилье, так как в отделе образования сразу сказали строго: общежития нет, ищите что-нибудь сами.

Подработок в Слониме молодой географ найти не смог: его предмет оказался неходовым, все-таки не математика или язык. Поэтому репетиторством зарабатывать не получалось.

— При этом у меня не была супернизкая зарплата, — объясняет парень. — В районе 300 рублей зарабатывали и мои коллеги постарше. Да и в городе 300–400 рублей была самая распространенная зарплата. Я как-то читал новость о том, что средняя зарплата по Слонимскому району достигла 760 рублей, а в образовании — 680. Достал расчетник — там 310 рублей. И думаю: «Где же эти 680, у кого они?»

«Никто не запрещает: хочешь и по 14, и по 16 часов впахивай»

Окончания распределения Артем ждал как праздника. В самый первый день отработки он установил специальное приложение с обратным отсчетом до дня икс. На старте было 730 дней, потом 680, потом 350. Потом на экране стали появляться двузначные числа.

— Я не воспринимал распределение как трагедию или конец жизни, а просто как необходимость. Более того, я знал, что это рано или поздно придет к концу, — говорит он.

В середине августа прошлого года Артем забрал трудовую и отправился покорять столицу. Казалось, наконец-то он найдет свое место, осуществит мечту. Сунулся было в Академию наук, но там обещали зарплату в районе 200 рублей. Попробовал искать еще, но в столице по его специальности предлагали только слонимские зарплаты.

— Но одно дело, когда есть где жить, а другое дело Минск, где снять квартиру стоит больше этой зарплаты, — рассуждает парень. — Я потом уже просто искал работу по любой специальности — хоть продавцом, хоть грузчиком. Но везде было все примерно одинаково: 300–500 рублей на руки. Тогда я и стал задумываться: если уж я собираюсь работать не по специальности, то нужно найти место, где за это будут платить.

Так случилось, что коллега Артема по центру внешкольной работы решил уехать на заработки в Польшу. Оттуда мужчина писал парню. Говорил, что официально работает и хорошо зарабатывает.

— По его рассказам все выглядело очень и очень неплохо. Он работал на фабрике в теплом цеху, работодатель к тому же предоставлял медстраховку и жилье. Комнаты хорошие, работники живут по двое, все аккуратно и хорошо, — объясняет он. — Да и заработок обещали 11,5 злотого в час (около $3).

Парень связался с нанимателем, подал документы и через день получил рабочую визу. В декабре прошлого года он приехал в Элк — город с населением в 60 тыс. жителей в 100 километрах к северу от Белостока. На следующий день после приезда отправился в цех.

— Эта небольшая фабрика делает мешки для удобрений на 500 килограммов, они по 2–2,3 метра длиной, — рассказывает парень. — Процесс прост: привозят большие катушки с материалами, дальше их режут, наносят логотип, затем швеи шьют, потом в них заталкивают пленку, складывают, на пресс — и выпускают продукцию.

Артем работает на типографской машине, которая наносит логотипы. Его задача — вытаскивать мешки и укладывать их на поддоны, после чего мешки уходят в цех, где их ушивают.

— Логотипы наносят самые разные, не только для польских и европейских компаний. Однажды мы делали партию мешков для «Беларуськалия». Там было написано Belarus Potash Company и по-польски Sól potasowa, — говорит парень.

— В целом не сказать, чтобы было супертяжело, но и не суперлегко. Но при этом поляки, в отличие от нас, работают размеренно: каждые два часа у них перерыв. И если украинцы или белорусы даже на перерывах пытались работать, их не понимали, смотрели как на дураков. Перерывы и обеды для них — это святое. Но и перерабатывать никто не запрещает: хочешь 8 часов работай и отдыхай, хочешь 14–16, если тебе нужно.

«35 рублей за полную корзину продуктов, которые я ел где-то полторы недели»

Первое время Артем решил работать по 16 часов каждый день, потом сбавил темп и сейчас за месяц выходит по 300 часов работы (чуть больше 13 часов в день).

— Зарплату, которую я получал в Слониме, здесь я заработал буквально за три или четыре дня. Меня это очень вдохновляло и вдохновляет, — рассказывает он. — Наконец-то я начал чувствовать себя нормальным человеком. В целом же от города впечатлений масса.

Что впечатлило Артема прежде всего — это цены на продукты. Говорит, что там все дешевле.

— В Слониме на еду я тратил практически всю зарплату, здесь же на это уходит где-то 20%, — вспоминает он. — Это притом что я не экономлю на еде, ем то, что хочу, и пробую всякие новые продукты.

Парень приводит цены: килограмм макарон в пересчете на белорусские деньги — меньше рубля, замороженная пицца, чтобы самому запечь, — около 4 рублей, соки — не дороже 1,7 рубля за литр. Свинину на распродаже можно найти и по 6 рублей за килограмм, курицу — и того дешевле. Огурцы и помидоры можно купить по 3 рубля в обычные дни и по 1,5 на акции.

— Как-то пошел в магазин, набрал корзину всего, потом перевел в белорусские и понял, что я здесь вообще отлично живу. На наши деньги вышло 35 рублей — за полную корзину продуктов, которые я ел где-то полторы недели, — объясняет Артем. — Одежда и обувь тоже дешевле. Я вот совсем недавно походил по торговому центру и купил оригинальные кроссовки Reebok (впервые в жизни) за 120 рублей. И это не скидка, а обычная цена. У нас же они стоят от 250 до 300 рублей. В общем, здесь у меня выходит так, что я получил третью зарплату, а первая еще не закончилась. Реально для меня это до сих пор непривычно.

Хвалит Артем и инфраструктуру Элка. Говорит, что Слониму, далеко не самому плохому городу страны, до польского городка далеко.

— Здесь есть все, что нужно: салон связи, большой торговый центр с магазинами одежды мировых брендов типа H&М, Cropp и так далее. В Элке есть два кинотеатра, кафе, «МакДональдс», КFC, кебабные. В Слониме было одно кафе в центре и штук пять ресторанов, в которые ходят люди постарше, и как развлечение — большой «Евроопт». Ну и в целом город чистый и аккуратный, здесь нет выщербленных бордюров, грязи, ям или улиц без асфальта. Смотришь — глаз радуется. В общем, есть условия не только для работы, но и для нормальной жизни. Недавно вон летал в Роттердам. Мог бы я себе такое в Слониме позволить? Вряд ли.

Да, сами поляки жалуются и ноют, говорят, что в Польше стало хуже, что у них отстой и здесь нечего ловить, украинцы демпингуют, заработки упали. Большинство специалистов уехали в Германию, так как там платят €8–10 в час. И да, сейчас у них действительно проблемы с людьми, нет работников. Но для меня здесь хорошо, особенно если сравнивать с тем местом, где я работал раньше.

Что географ-рабочий будет делать в будущем, он пока не определился. Говорит, что поработает, подтянет язык, а там будет видно. Но возвращаться в Беларусь пока не собирается.

— У нас почти везде хотят работника с высшим образованием и выставляют порой заоблачные требования по многим вакансиям, — говорит он. — А в то же время работодатели сами не могут предложить ничего больше 500 рублей. Возвращаться можно будет тогда, когда зарплаты подрастут до адекватного уровня, чтобы хватало не только на еду до следующей зарплаты. Жизнь проходит, она с каждым днем становится короче. Зачем отдавать ее на работу за копейки, без возможности вкладывать в себя, саморазвитие, я не понимаю.

Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter. Хотите поделиться тем, что произошло в Гродно? Напишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро.

Рестораны с заказом столика