23-летняя гродненка умерла после пластической операции в столичной клинике

Следственные органы проводят проверку по факту смерти жительницы Гродно после пластической операции, передает Белта со ссылкой на Управление Следственного комитета по Минску.

Известно, что операция проводилась в «Экомедсервисе» в конце марта, после чего пациентка долгое время находилась в коме и скончалась 23 апреля. Ее похоронили 25 апреля в Гродно.

Об этом случае ранее сообщала газета «СБ Беларусь сегодня». По информации издания, 23-летняя Юля, единственная дочь у родителей, решила сделать операцию по коррекции формы носа накануне своей свадьбы. Дело в том, что еще в детстве она получила травму, играя с друзьями: в лицо девочки попали снежком. Из-за сломанного носа у нее были проблемы с дыханием. Операция в Гродно помогла решить эту проблему, но на носу остались горбинка и впадинка. Через 10 лет на семейном совете было решено делать ринопластику.

Операция проходила в одном из коммерческих медцентров Минска 27 марта и вместо заявленных полутора-двух часов длилась почти три.

«Когда пациентку привезли в палату, выглядела она пугающе плохо. В сознание не приходила. Хирург после вмешательства уехал сразу, анестезиолог заглянул к девушке в палату, пояснив: будить ее не надо — проснется сама. След его тут же простыл», — пишет «СБ».

Вечером родителей попросили покинуть клинику, Юля в сознание так и не пришла. В два часа ночи медсестра вызвала скорую. Девушку доставили в реанимацию одной из минских больниц, почти месяц она пролежала в коме. Сегодня стало известно, что она умерла. По сведениям газеты, причиной такого исхода могло стать отключение аппарата искусственного дыхания во время хирургического вмешательства, которое проводили под внутривенным наркозом. Оказалось, что исправность аппарата не проверяли 3 года, пишет «Вечерний Гродно».

Юрий Егорович Кубарев, отец Юли, согласился поговорить с корреспондентами Onliner.by. Вот что он рассказал:
«Сегодня мне SMS присылал учредитель «Экомедсервиса», предлагал встретиться. Но я не хочу с ним видеться, не о чем нам говорить. Услышать соболезнования? К чему?… Дело же ведь не в величине компенсации, а в том, чтобы остальные девушки задумались. Дело в халатности сотрудников «Экомедсервиса». Я хочу, чтобы они отвечали за свои действия. Юлю элементарно можно было спасти. Я понимаю, бывают случаи, когда даже медицина бессильна, а тут просто «сволочизм». Они хотели сделать хорошую мину при плохой игре.

Мы сначала, в первый день, грешили на анестезиолога, думали, что он дозу не рассчитал. Потом думали, может, организм Юли не выдержал. Но когда узнали, что это почти как убийство... Я обвиняю всех четверых медиков, которые проводили операцию, — хирурга, анестезиолога, медсестру и медсестру-анестезиолога. Был бы среди них хотя бы один нормальный человек, сказал бы: «Ребята, что-то мы тут пытаемся скрыть», позвонил бы в «скорую»... А выйти — и тут же сбежать? Я даже лиц не помню этих сестер. Они сбежали моментально в прямом смысле слова. Анестезиолог еще был там пару часов, но ведь он ничего не делал. Операция вместо полутора часов растянулась на три часа, и, я так понимаю, люди просто хотели домой. Им было наплевать, что будет с пациентом. Они не вызвали «скорую» ни до, ни после... Мы говорим: «Почему наша дочь так дышит?» А нам в ответ: «А как она еще будет дышать, если у нее нос заложен?» А это была, по сути, агония.

Даже если бы они забыли ножницы внутри — это было бы еще как-то... А это просто преступление! Это не человеческий фактор, а античеловеческий. Почему они это скрыли? Понятно как белый день, что они не хотели сор из избы выносить, думали, так рассосется. А все уже шло на минуты...

А ведь в тот день Юлина операция была единственной, можно было спокойно назначить ее и на 9, и на 10 утра... Но ведь все эти врачи параллельно работают в госучреждениях. Хирург, который оперировал, — это заведующий отделением пластической хирургии одной из минских больниц. Так что он и в частной, и в государственной клинике мог такое сделать. Только в государственной год бы надо было ждать, а у Юли свадьба через три месяца. Как же она могла год ждать? А то, что и в государственной больнице платить надо, это, я думаю, для вас не секрет. Не по чеку, конечно. Поэтому мы думали, что в «Экомедсервисе» все будет отлично...

Мне сказали, что судиться с ними будет очень тяжело. Я думал, богатая фирма, поэтому будет тяжело. А потом мне пояснили компетентные органы. Все оказалось еще проще. Те дяденьки, которые судят, либо сами больны, либо их родственники, и рано или поздно им придется обращаться к врачам. Поэтому с врачами очень сложно судиться. Легче санитарку за шоколадку посадить, чем копнуть глубже.

Я понимаю, что многие так и останутся безнаказанными. Но пусть хотя бы что-то...

Мы теперь всю жизнь себя будем винить, что не положили хирургу $100 в карман. Может быть, тогда бы он по-человечески отнесся, свои обязанности (а не наши капризы) исполнил бы! Но ведь это просто «сволочизм», когда ты знаешь, но не делаешь положенное. Мы заплатили нормальные деньги. Мы же не по «скорой», не по ветеранской... И все равно... Лучше бы я эти деньги не заработал».

Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter.