Рейтинги Подарки

или зарегистрироваться

Ещё

«Таких трагедий еще не было». Как живет Новый Двор спустя четыре года после исчезновения Максима Мархалюка

16 сентября 2021 в 09:43

16 сентября 2017-го в деревне Новый Двор Свислочского района пропал школьник Максим Мархалюк. Мальчика искали тысячи волонтеров, военных, спасателей, местные жители. «Комсомолка» съездила в Новый Двор и вспомнила те события с очевидцами

«Понимала, что чувствуют матери, которые теряют своего ребенка»

Сейчас в Новом Дворе течет обычная деревенская жизнь. Во второй половине сентября 2017-го здесь все было иначе. Вечером 16 сентября деревню облетела весть: местный мальчик Максим Мархалюк ушел в лес и потерялся. Сначала искать начали местные жители и милиция. Новость о пропавшем ребенке в считанные дни облетела не только деревню, но и всю Беларусь.

Все осенние хлопоты отошли на второй план: люди дневали и ночевали в лесу, пытаясь найти Максима. К поисковой операции каждый день присоединялись тысячи неравнодушных волонтеров. Прочесывали леса, болота, искали мальчика в деревне и окрестностях, изучали дороги, заброшенные здания, собирали данные у населения.

В числе волонтеров была Мария Скидан — жительница Барановичей, многодетная мама. Вместе с «Комсомолкой» она поехала в Новый Двор, чтобы рассказать о происходившем на месте событий. Спустя четыре года после поисков Максима женщина стала координатором регионального поисково-спасательного отряда «Ангел» в Барановичах. Под ее руководством нашли более 70 человек. Тогда, в сентябре 2017-го, Мария практически еще ничего не знала о поисках людей в лесу, но уже понимала, что чувствуют матери, которые теряют своего ребенка.

— Мой младший сын Иван на тот момент был ровесником Максима — ему было 9 лет. В начале учебного года наш домашний ребенок пошел на занятия в художественную школу, телефон и деньги забыл дома. Его должна была забрать старшая сестра, но детей отпустили немного раньше и они разминулись. Домой сын отправился самостоятельно, хотя раньше никогда этого не делал, — рассказывает Мария.

В тот дождливый сентябрьский день она четыре часа с милицией искала своего ребенка. Пугала неизвестность. Ребенок нашелся — он просто заплутал в частном секторе недалеко от дома. После того случая Мария стала интересоваться темой поисков, зашла на страничку отряда «Ангел» в соцсетях. Когда увидела объявление о розыске Максима Мархалюка, взяла старшую дочь и поехала в Новый Двор в среду, 20 сентября.

— В то утро деревня напоминала муравейник. У школы была суматоха, много людей, машин. Нас сразу же перехватили волонтеры Красного Креста. Определили в отряд из 10 человек, среди которых пятеро — представители организации, — рассказывает Мария.

Ее группа с 10 до 17 часов в который раз прочесывала небольшой лес рядом со школой, закрывая квадраты 500 на 500 метров.

— Мы совершенно не умели ходить в цепочке, постоянно сбивались. Мешали тяжелые резиновые сапоги, тащили рюкзаки со всем необходимым и кучей теплой одежды. Но не сдавались: каждый шел с мыслью: «Вот сейчас я загляну под каждый куст, и обязательно найду». Но не находили ничего, даже малейшей детали или зацепки, — признается волонтер. В тот вечер она уставшая вернулась домой, на следующий день дала объявление в местную газету с просьбой отправиться всем желающим с ней на поиски в субботу 23 сентября.

Поисково-спасательный отряд «Ангел» в соцсетях и через СМИ обратился ко всем неравнодушным: в выходные 23–24 сентября нужно было как можно больше волонтеров, чтобы максимально исследовать территорию в окрестностях Нового Двора.

«Было много людей, желающих помочь, но не хватало старших поисковых групп»

К выходным Мария Скидан собрала 20 человек. Искать Максима из Барановичей в 5 утра выехали абсолютно незнакомые люди: военные, бизнесмены, рыбаки со стажем и охотники, инженеры, спортсмены и продавцы. Одна из машин была забита продуктами и всеми необходимыми для волонтеров вещами: батарейками, фонариками, утварью для полевой кухни.

— Мы опешили, сколько в ту субботу в Новом Дворе было машин вокруг школьного стадиона и на нем. Долго не могли припарковаться. Из дома, рядом с которым остановились, вышла незнакомая бабушка, ей лет 90. В слезах молила нас помочь и обязательно найти мальчика,— в деталях вспоминает ту субботу наша спутница. — Потом стояли 40 минут в длинной очереди на регистрацию.

По словам главного координатора лесных поисков ПСО «Ангел» Кристины Крук, в тот день в Новый Двор приехали около 2 тысяч волонтеров. Это была самая крупная поисково-спасательная операция в истории Беларуси, России и Украины. Поиском руководила Кристина.

— Мы работали в связке с МВД, МЧС и другими поисково-спасательными отрядами. Штаб сотрудников милиции и спасателей располагался в сельсовете, наш — на стадионе возле школы. Для постановки задач я постоянно бегала между волонтерами, палатками на стадионе, сельсоветом, чтобы наладить работу. Работали на отклик, прочесывали квадрат за квадратом несколько раз. 23 сентября мы отрабатывали главную гипотезу, которую предложили сотрудники правоохранительных органов, — Максим убегает от волонтеров и прячется. Совместными усилиями мы приняли решение создать огромную цепь, чтобы охватить как можно большую площадь и постараться таким образом как бы выгнать мальчика из леса, — объясняет Кристина.

В той огромной цепи в группе из 50 человек под руководством старшего поисковой группы Дмитрия Ульяновича в поле рядом с деревней стояла Мария Скидан.

— Мы около двух часов ждали, пока все волонтеры займут свои позиции. Перезнакомились, обсуждали разные версии случившегося. Чего только ни говорили, можно было писать детективные романы: ребенок сбежал в Россию, кто-то сбил его по дороге и спрятал следы, его украли на органы. Сейчас мне все это кажется полным абсурдом. Имея уже опыт поисков, думаю, что ребенка просто затянуло в болото, поэтому и не осталось следов, — предполагает девушка.

Спустя два часа ожидания, как говорит Мария, огромная цепь тронулась. Управлять ею было проблематично: неподготовленным людям было нелегко держать одинаковый темп, некоторые группы отставали, разрывали линию.

— Это было адски сложно. На пути встречались ну очень труднопроходимые участки, топь, болотистые места. Например, мы пробирались через канаву глубиной почти с человеческий рост. Мужчины клали жерди, переносили женщин на руках. Если честно, порою от усталости и непривычки мы даже забывали, зачем мы в лесу. Были люди, которые не представляли, как правильно нужно одеваться, через что им придется проходить. Их было жалко, но все мы шли как могли. Снова не попалось ни одной зацепки, хотя ходили до темноты, — признается Мария.

Та самая канава, через которую перебирался отряд Марии Скидан

Уже спустя месяцы и годы координаторы, волонтеры из «Ангела» не раз вспоминали тот поиск и анализировали свою работу.

— Сейчас в ту субботу мы действовали бы иначе — это абсолютно точно. У нас и опыта стало в разы больше, и оборудование новое появилось. Тогда было много людей, желающих помочь, но не хватало старших поисковых групп. У нас их было не больше сотни — это очень мало для управления таким большим количеством человек, — замечает Кристина Крук.

— Наверное, случись это сейчас, мы бы формировали много отдельных пеших групп, — солидарна с мнением своей коллеги и Мария Скидан.

Часть людей осталась в ту субботу с ночевкой, чтобы продолжить поиски в воскресенье. Некоторые оставались в школе: раздвигали на ночь парты, а утром к началу занятий возвращали все на место. Ночлег, душ, еду — все это радушно приезжим волонтерам предлагали местные жители деревни.

— У мяне ў хаце жылi две нядзелі валанцеры — 6 спальных мест для іх было. Есці для іх гатовілі, раздавалі. Яны рана, у часоў 6, уставалі, вярталіся позна, стомленыя, — вспоминает Елена Васильевна, которая работает на складе в местном хозяйстве.

В ту субботу Мария Скидан уехала к детям в Барановичи и каждый день с надеждой следила за новостями. В группах через некоторое время стала появляться информация, что волонтеры на поиски Максима больше не требуются: людей достаточно.

«Таких трагедий у нас в Новом Дворе не было, чтобы кто-то ушел и не вернулся»

Леса в окрестностях Нового Двора прочесывали до самых холодов, искали даже зимой и весной, вспоминают сейчас в деревне. Хотя через 4 года люди на эту тему говорят неохотно, не хотят представляться и что-либо комментировать: вопрос больной, а что тут еще скажешь.

— Публично мы стараемся не вспоминать об этой очень большой трагедии для матери — она ведь работает в нашей школе. Класс Максима очень переживает. Таких трагедий у нас в Новом Дворе не было, чтобы кто-то ушел и не вернулся. Да люди блудили, день-два, но всегда возвращались, — рассказала учительница, которую мы встретили у стадиона.

По ее словам, в сентябре 2017 года Максим только перешел в 5 класс: в нем учились 5 человек — все мальчики.

— Хорошее дитя. А у нас ведь их немного, практически всех знаем, — охарактеризовала пропавшего Максима педагог.— Учился Максим неплохо, по крайней мере в отстающих не был. Все это, что писали про неблагополучную семью, — это все чепуха и неправда. Никто про них плохого сказать не мог. Мальчик воспитанный, всегда был с мамой. Хоть и живут здесь от школы через дорогу, но он часто ждал ее после уроков, шли вместе домой.

Эти же слова подтвердила еще один педагог школы, с которым нам удалось пообщаться.

— Не мог он убежать, он такой домашний мальчик. А мама хорошая, спокойная, аккуратная, трудолюбивая, — пояснила нам женщина. Вспоминая поиски, рассказала, что в школе около месяца жили военные, волонтеры.

— Мы проводили уроки, а потом шли в лес искать до темноты сразу же с другими учителями и техработниками, автобусом ездили далеко, даже за Новоселки. Но все без толку, сами знаете, — говорит женщина и добавляет: — Старались помогать, как могли. Волонтеров тоже к себе в дом приглашала — две комнаты для них предоставили, около 10 человек однажды даже ночевали у нас.

По словам педагога, поиски продолжались даже в холодное время года. Правда, участвовали в них уже не местные и волонтеры, а военные.

— Даже зимой наблюдали, как по три, по четыре, по пять военных машин ехали на поиски, хотя солдаты уже в школе больше не жили. Даже весной еще поиски шли. Но уже летом, наверное, прекратились. Первые полгода точно хотелось верить, что найдется, говорили о Максиме в настоящем времени. Даже в школьном журнале он почти весь учебный год был в списках, ставили «энки», не писали «выбыл». Только потом прислали документ, что считать без вести пропавшим, — комментирует женщина.

Родители Максима спустя некоторое время стали искать помощи у экстрасенсов, замечает учительница. Ясновидящие приезжали в Новый Двор и всячески старались помочь.

— Экстрасенсы приезжали домой. И вот мама теперь верит, что жив, с экстрасенсами поддерживает связь и теперь живет этой верой, — рассказывает учительница физики. — Последняя женщина-экстрасенс, о которой я знаю, сказала: «Вот я вижу, что сидит за электронной книгой, он веселый, все в порядке». Мама, видимо, этим живет. Но это лучше у мамы уточнить, хотя ей очень тяжело говорить на эту тему.

«Комсомолка» пыталась договориться о встрече с Валентиной Мархалюк по телефону, но она отказалась общаться с журналистами. Неподалеку от дома семьи Мархалюков встретили соседа. Мужчина очень спешил:

— Мы постоянно общаемся с ними, но эту тему не поднимаем.

«Не нужно думать, что отпускать ребенка в лес — это безответственность родителей»

Удалось связаться с Ольгой Гузель — уроженкой Нового Двора, мамой Артура, одного из лучших друзей Максима. Именно она подала заявку на поиски Максима в «Ангел».

— Когда узнала новость о том, что Максим пропал, его уже искали местные жители, милиция, спасатели, другие поисковые отряды. Взяла на себя ответственность обратиться за помощью в «Ангел» и заполнила заявку в воскресенье, 17 сентября. Я помню свое отчаянье, когда узнала, что отряд сможет подключиться к поискам только 19 сентября. Муж привез координаторов во вторник, взял единственный за последние лет пять выходной, сам ходил искать в тот день. А потом мы уже оставили младшего двухлетнего сына со знакомыми и все выходные вместе с тысячами волонтеров 23 и 24 сентября провели в поисках, — рассказала Ольга.

Описывая Максима, она заметила, что это спортивный мальчик, любитель играть в футбол и проводить время с детьми на стадионе. Вера в хорошую физическую форму ребенка придавала надежду во время поисков. По словам собеседницы, Максим был очень жизнерадостным мальчиком, жил обычной деревенской жизнью: учился в школе гулял с друзьями, ходил за грибами, помогал родителям.

— Все эти домыслы и кричащие заголовки в СМИ, что ребенок готовил побег, брал какую-то литературу для этого в библиотеке — это все клевета и неправда. Семья очень хорошая. Не нужно думать, что отпускать ребенка в лес — это безответственность родителей. Для деревни это нормально, когда дети ходят за грибами. Ну или гуляют на опушке леса, где наши ребята строили базу, но это не та база в лесу, около которой нашли велосипед Максима, — обратила внимание Ольга.

Рядом со школой, недалеко от той самой опушки леса мы встретили Виктора Викторовича, который представился рабочим школы. Мужчина охотно рассказал, что тоже искал мальчика с местными. Предложил нам показать тот самый шалаш, рядом с которым местные отыскали велосипед Максима. Для этого мы отправились в глубь леса, который начинается сразу же за школьным стадионом. Ходили по тропинкам в поисках деревянной постройки, обтянутой пленкой, но так ничего и не нашли.

— Наверное, снесли или убрали, — пожал плечами наш сопровождающий.

По пути Виктор Викторович рассказал, как давал показания следователям по поводу пропажи Максима на детекторе лжи. Его установили в сельсовете и приглашали на допросы учителей, учеников школы и всех жителей Нового Двора.

— Спрашивали, куда спрятал тело, что знаю, — вспомнил Виктор Викторович.

Уголовное дело по факту исчезновения Максима Мархалюка возбудили 26 сентября 2017 года, мальчика объявили в международный и межгосударственный розыск. Следователи опрашивали местных жителей, осматривали нежилые дома, канализационные колодцы, выгребные ямы.

Официально

Два года назад в СМИ появилась информация с небольшим отчетом о ходе следствия: следователи проанализировали данные мобильных вышек, отработали 1,5 тысячи абонентов, которые находились в районе Нового Двора, в том числе 593 человека, проезжавших на автомобилях. Установлены были все водители рейсовых автобусов, следовавших через деревню, другие водители и механизаторы, работавшие 16 и 17 сентября 2017 года в Новом дворе и близлежащих регионах. Следователи проверили более 11 тысяч владельцев огнестрельного оружия, общались с лесничими и работниками туристической отрасли в окрестностях агрогородка.

— Гродненские правоохранительные органы продолжают устанавливать обстоятельства безвестного исчезновения 16 сентября 2017 года малолетнего жителя деревни Новый Двор Свислочского района Максима Мархалюка. В настоящее время продолжается тщательный анализ и проверка любой информации, в том числе той, которая появляется в средствах массовой информации и на интернет-ресурсах. Основная работа по поискам мальчика ведется сотрудниками уголовного розыска УВД Гродненского облисполкома и Следственным комитетом. Ребенок продолжает находиться в международном розыске, — прокомментировал временно исполняющий обязанности по должности начальника УСК по Гродненской области Евгений Щербак.

Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter. Хотите поделиться тем, что произошло в Гродно? Напишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро.

Кафе для твоего инстаграма