Иван Охлобыстин: Белорусы — это эльфы!

— Очень многое. Я получаю от зрителя не меньше, чем он получает от меня. Если он вообще что-то получает — я не переоцениваю свои возможности. С помощью зрительских вопросов я формирую свое мнение об окружающем мире. Человек, который задает вопрос, уже держит ответ в подсознании, и готов к нему. По вопросу можно сложить нечто вроде общего впечатления: как люди относятся к тому или иному событию.

—

Знаете, они не пересекаются. Быков по психоконструкции больше походит на холерика, а я — сангвиник. Я спокойнее, чем он. Эти две личности встречаются только на бытовом уровне — уровне фотографий. Мы ехали сюда по трассе и, остановившись покушать, встретились с дальнобойщиками, которые попросили: «Доктор, а давай сфотографируемся?». А почему бы и нет?

Люди прекрасно понимают, что актер лишь исполняет роль, а в повседневности живет другой жизнью. Когда человек настолько тотально погружается в предложенные обстоятельства, что они начинают влиять на всю жизнь, — это уже болезнь. Был знаменитый актер, который сыграл в фильме «Молодая гвардия» роль комсорга. Он же свихнулся на этой роли! Я бы не хотел оказаться в подобных обстоятельствах и остаток жизни провести в «белом» халате.

—

Я никогда не думал, что буду пять лет ходить на работу. При всем моем уважении, я просто другой человек. А тут пять лет я хожу, каждый день здороваюсь с одними и теми же людьми, иногда по три раза. И все так делают: девочки из гримерного цеха, костюмеры, операторы... К тому же по своей жанровой стилистике «Интерны» замкнуты в определенном пространстве. Существует определенный лимит ситуаций, которые могут возникнуть в замкнутом мире. Не хотелось бы повторяться. Телевидение — беспощадная машина, она будет выкачивать деньги из проекта, пока он не уйдет в минус по рейтингам.

Нам хотелось бы сохранить уважение зрителей. Любое художественное произведение должно быть закончено. Мы договорились с производителями, что отснимем последние 20 серий. Сейчас сценаристы взяли перерыв на 1,5–2 месяца, чтобы что-то написать. Мы это прочитаем, соберем весь коллектив, который снимался в предшествующих сериях, и в итоге постараемся удивить телезрителя.

— Это была бы обалденная программа. И я с удовольствием вел бы подобную телепередачу. Но честно говоря, мне не очень хочется продолжать свою карьеру на телевидении. Подустал. Мне ближе церковная аудитория.

— Уважению к людям. Принимать их такими, какие они есть, а не как тебе бы хотелось. Только в таком случае ты можешь пойти на духовные и душевные компромиссы. Социализироваться, стать полезным обществу: семье, народу — всем. Самое главное — увидеть в человеке не окутывающую пелену нажитого опыта, а божью искорку. Потому что, в принципе, все мы неплохие: просто кто-то искалечен сложными ситуациями, кто-то устал от жизни, кто-то наоборот — увяз в азарте, но в сущности мы все одинаковые, в хорошем смысле. Как огоньки, как искорки от одного костра.

— Мне уже задавали этот вопрос. Я сказал, что с удовольствием буду с белорусами: вместе мы бы дошли до Англии. Это непобедимый народ, это — эльфы. С удовольствием возглавил бы армию эльфов. Я всегда находил здесь понимание: как в личном общении, так и в обществе в целом. Мне нравится здесь. Если подворачивается шанс для того, чтобы искренне принести людям пользу — почему бы и нет? На одном из выступлений у меня спросили: «А вы правда хотели бы быть президентом?». Я ответил: «А вы бы нет?»

—

Я написал сказку-фэнтези под названием «15 принц». Подумал, что раз я уже взрослый мужчина, пора написать книгу на 500 страниц, чтобы можно было что-то перед смертью полистать, передать внукам. Но я реально понимал, что одно дело писать литературные сценарии на 100–120 страниц, а другое — писать книгу, где много персонажей, и нужно провести все житейские линии, чтобы понять, как развивался характер, как они пришли к тому или иному решению. Я не был уверен, что у меня получится романтический жанр. На свой страх и риск выбрал стиль, который мне нравится и не очень обязателен в плане критики — сказки. И написал по образным мотивам «Вархамера» и «Варкрафт» — это эклектические вселенные, своего рода прабабки всех компьютерных стратегий.

Я издал «15 принца» маленьким тиражом: он очень хорошо продался. Потом его переиздали. После мы договорились, что я напишу вторую книгу, и мы издадим ее гигантским тиражом, чтобы удовлетворить запросы потребителя.

— Не всегда. Например, это рискованно в случае пересечения границы. Когда-то мне папа подарил нож, который он в Рейхстаге хватанул со стола во время штурма. Это был мой любимый длинный нож с перламутровой ручкой. В юношестве я его потерял, но в сердце запало. Папа при себе всегда имел нож — он был военным хирургом. Я стал его копировать, тоже начал носить с собой ножик, без злого умысла, а так, на всякий случай.

— На сегодняшний день в магазине большой выбор продуктов. Если вдруг буду умирать от голода — обязательно пойду. А бегать за бедным мишкой от баловства не имеет смысла. Чаще я сажаю деревья, нежели срубаю.

— Я никогда не скрывал, что не соглашался с тем, что делает украинское правительство. Меня там сделали персоной нон-грата — врагом. Никогда не испытал отрицательных чувств к украинскому народу, потому что невозможно отличить белоруса от украинца и русского. По сути своей мы все интернациональны, и претензии могут касаться только действий правительства. Они мне кажутся безумными. Они сталкивают народ, который случайно оказался в этих условиях, прямо в бездну.

— Некий принц узнал о том, что страдает дама. Выехал на помощь на машине. Оказалось, там пожар. Руководствуясь внутренней мудростью, унаследованной от отца, он ее выручил. Затем на ней женился, и у них родилась двойня.