Антон Лещинский с малых лет наметил себе пунктирной линией тот путь, по которому он следует и по сей день. Замечательный фотохудожник, график, заведующий кафедрой дизайна ГрГУ, член Белорусского Союза художников, рассказал нам о своем творческом пути, обучении нового поколения авторов, разнице между нашим и европейским образованием.
Антон Лещинский в своей мастерской
— Расскажите немного о себе и о своем личном пути становления.
— Мой творческий путь начался вполне естественно: я рисовал с детства. Жил в деревне под Минском, где не было никакой художественной школы. Мое желание рисовать было природным. Возможно, это связано с тем окружающим миром, который я созерцал в детские годы. У меня не было других желаний, кроме рисования. Наверное, я впитал это с молоком матери.
Со временем заниматься искусством стало сложнее — пропало былое бесстрашие. Как когда-то говорил мой друг Александр Николаевич Ларионов: «Первое желание писателя, когда он подходит к рабочему столу — убежать от него» — это еще называют «боязнью белого листа», его хочется побыстрее «замазать». Сейчас молодежь показывает все, и ты начинаешь задумываться: а то ли ты показываешь, прав ли ты? Не только в искусстве, а вообще — в жизни.
— Как проходило ваше художественное обучение, какие препятствия предстояло преодолеть перед тем, как вы заработали себе имя в творческих кругах?
— Пришлось немного поскитаться в поисках школы. Это сейчас можно без проблем поступить и учиться, а раньше надо было пройти конкурс. Необходимо было иметь определенную подготовку, т.к. в академию нельзя поступить просто так, сходу. Сначала я пробовал поступать в художественное училище в Минске — не поступил, написал диктант по русскому на двойку. Как сейчас помню: написал «бИнзин», «рИзина». Композицию, рисунок сдал, по живописи даже получил 4. Была забавная тема: «Мальчик 3 года и девочка 5 лет ведут свою корову с поля домой» — и сейчас не знаю, как бы я это нарисовал. Или другая: «Девочка 3–5 лет и мальчик 7 лет рисуют цветными мелками на асфальте» — какое отношение имеет их возраст и то, что они делают?
В старшую школу не пошел. Поступил в финансово-экономический техникум на программирование — перфораторы-табуляторы изучали. Хотел его бросить, но родители не дали. После него была армия. Потом пробовал поступать в Академию — там не взяли из-за того, что школы за плечами не было. Я и поехал в Витебск. Поступил в пединститут на художественно-графический факультет. Работали мы там как проклятые — занимались с утра до вечера, выходной был только в воскресенье. Если оценивать учебу, то ее уровень сегодня лучше, потому что меньше «мусора» всякого в головы вбивают, наподобие научного коммунизма. Но при всем этом профессией я овладевал успешно.
— Какими направлениями в творчестве вы занимались, в чем преуспели, а от чего в ходе становления пришлось отказаться?
— Занимался в детские годы живописью, фотографировал, как и все дети в то время, а в университете закинул это дело. Затем 4 года я занимался исключительно живописью. Потом понял, что в этом направлении ничего нового не сделаю, и мне это, в принципе, неинтересно. Обратился к графике — делал гравюры на металле. После окончания университета я продолжил: гравюра, офорт, монотипия. Долго занимался карандашным рисунком. К фотографии вернулся не сразу, да и использовал ее только в дополнении к живописи и графике. Потом у меня появились какие-то состоявшиеся фотоработы, которые не нужно было дополнять и где-то использовать, — это были самостоятельные произведения.
Хотелось бы верить, что у меня есть свое лицо в фотографии, но не мне судить. Во всяком случае, на сегодняшний день я застрял именно в сфере фото. Я не репортер, мне неинтересно ловить моменты, случаи. Люблю делать фотографии от начала до конца: где я полностью управляю моделью, светом, аксессуарами, воплощая задуманное без случайностей. Может быть, в этом есть момент махрового академизма, но мне это нравится больше, чем выхватывать моменты, да и не пробовал, если честно, этого никогда. Для меня это своего рода театр.
— Индивидуальная художественная деятельность — это не единственное чем вы занимаетесь?
— Так сложилось, что я по образованию педагог — преподаватель ИЗО, черчения и труда. Преподаю я с 1988 года — уже 25 лет. И мне это нравится, потому что, когда ты учишь, то и сам учишься. Как говорится: «Не умеешь сам — учи других» или «Пока объяснял, сам понял».Когда ты говоришь, идет мыслительный процесс, и в этот момент рождаются новые мысли. А чтобы объяснять, надо глубоко понять суть материала. Закончил институт, кажется, что ты — мастер, а на деле — ничего не знаешь, ноль без палочки. Я не понимаю, как преподают одну и туже дисциплину по 50 лет. Нужно периодически менять сферу своих интересов. Я в разное время преподавал рисунок, композицию, рисунок, графику. Сейчас фотографию преподаю.
— Достаточно ли наличия таланта или упорства, чтобы достигнуть успеха? Или важна их совокупность?
— В искусстве очень важна трудоспособность, потому что можно иметь талант и без толку его растратить. Благодаря трудоспособности можно многого добиться. А талант… Это такая вещь: Боженька поцеловал в лобик — хорошо, не поцеловал — значит, больше работать надо. Художник творит не потому, что он талантлив, а потому, что потребность у него такая. Всего можно добиться трудом. Если художник каждый день для себя делает новое открытие и становится лучше себя вчерашнего — это и есть достижение. Но для этого нужно постоянно над собой работать.
— Бытует мнение, что художественное высшее образование убивает индивидуальность в человеке, и после университета все выходят с одинаковыми знаниями и навыками, стилистически делая одно и то же. Как сохранить индивидуальность в процессе обучения?
— Во-первых, не преподавать по методу «делай, как я». Хотелось бы тебе или нет, студенты, так или иначе, будут тебе подражать. За время заведования я приглашал к учебному процессу разных мастеров, которые преподавали у нас на факультете. Бывало, что работы студентов ничем не отличались от работ преподавателей. Но важен не результат, а тот путь, по которому пройдет художник. Может случиться так, что отсутствие результата будет лучшим результатом. Сама картинка ни о чем не говорит. Сравнив методику преподавания у нас и в западных вузах, можно обнаружить некоторые различия. Если они ставят проблемы и подробно не объясняют тему задания, то у нас, наоборот, все разжевывают. В дизайне должно преобладать проблемное обучение. Студент не должен понимать, чего от него хотят, потому что дизайн — это проектирование того, чего не существует. Как можно объяснить то, чего нет? Можно показать аналоги и провести предпроектное исследование, а затем постараться найти свое решение поставленной проблемы. Как в науке: постановка правильной задачи — это 50% успеха.
Мы говорим о том, что студенты выходят одинаковые. Так происходит, потому что перед ними не ставится этой проблемы. Процесс подготовки специалистов в нашей стране, касательно сферы дизайна, не построен таким образом, каким он должен быть. Наше образование не настроено на то, чтобы готовить личность. Типовые программы, типовые планы. К тому же, в процессе обучения огромную роль играет личность преподавателя.
Фотостудия кафедры графического дизайна ГрГУ
— Рассказывают, что студенты, которые плохо учатся в отечественных вузах, уезжают в Европу, где вполне успешно проходят обучение творческим специальностям и получают соответствующее образование. С чем это может быть связано?
— Либо мы что-то делаем не так, либо они. Кажется, это проблема европейских вузов. Недавно я разговаривал с директором Института дизайна в Кошалине. Они с литовцами очень заинтересованы в наших и украинских студентах. Во-первых, это бизнес, потому что надо привлекать учащихся не только из своей страны, но и из-за границы. Недобор сейчас не только у нас, но и в других странах. Началась конкуренция между вузами не только внутри страны, но и за ее пределами, чего раньше не было. Возможно, для привлечения большего количества абитуриентов, они упрощают планы. Не думаю, что можно здесь быть двоечником, а там отличником. Но уверен, что студент, который успешно учится здесь, будет успешным и за границей.
— В чем прослеживается разница между белорусским и европейским художественным образованием?
— Если говорить о дизайне, то это промышленное искусство. Оно завязано на производстве и экономике. Когда промышленность не работает — зачем дизайн? Ведь дизайн — это функция. К примеру, он не потребуется предприятию, выпускающему всего 2 стула.
Что касается ИЗО, то мне кажется, тут нам нужно сохранить свое лицо. Та академическая школа, которая зиждется на православной духовной культуре, мне ближе, чем современное западное искусство, основанное на дизайне, к которому относятся различные арт-объекты, инсталляции и т.д. Своеобразный дизайн, но без функций. Все же основная задача искусства — делать человека лучше. Если этого не происходит, то зачем это нужно? К сожалению, постепенно мы растрачиваем ту академическую школу, которая у нас была. Много говорят о Малевиче и Кандинском — но мы тем путем не пошли, да и незачем туда идти — там уже ничего нет. Четко прослеживается подражание западу: названия на английском языке, от квадрата до объекта. У нас сейчас делают то, что там уже давно было сделано. Я не сторонник искусства без мастерства, а на западе такое распространено. Идея? А зачем мне идея, если она не воплощена должным образом? Сначала нужно научиться грамотно писать, чтобы можно было назвать себя писателем.
— Как вы считаете, достаточно ли в Гродно выставочных площадок? Доступны ли они для начинающих художников, фотографов?
— Думаю, что сегодня все настолько демократично, что можно делать выставки хоть каждый день. Было бы что показывать. Сейчас ведь не смотрят на диплом: если есть, что показать зрителю, все реально и просто.
Антон Лещинский в своей мастерской
— Чего, на ваш взгляд, не хватает творческому человеку в Гродно?
— У нас нет творческой среды и атмосферы, как таковой. Могу вызвать на себя волну негодования, но кажется, у нас нет бурления. В 90-е годы организовывали много выставок — всё бурлило, люди ходили, смотрели. Мне не нравятся эти новомодные проекты, которые у нас делают сейчас. Что мы видим из мирового искусства в Гродно? Да толком ничего! Сделали «Забор», «Квадрат» — и… сами посмотрели. Как-то все внутри. А отвезите этот «Квадрат» в Литву или Польшу и посмотрите, какие там будут отзывы.
Раньше на гродненском телевидении были передачи о художниках, можно было знать всех в лицо. А теперь откуда жителю города, который сидит в квартире, черпать информацию о них? В России есть канал «Культура», а почему у нас его нет? Творческая среда создается всеми, в том числе и телевидением. Художник не может создать среду вокруг себя, он должен сидеть в мастерской и творить. Художник не обязан быть своим менеджером или критиком, ему нужно заниматься творчеством. Конечно, у нас есть галереи, и они как-то шевелятся.
Илья Гелей для Grodno.in
* Офорт — разновидность гравюры на металле, техника станковой графики глубокой печати, позволяющая получать оттиски с печатных форм.
Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter.
