Современный театр невозможно представить без музыкального сопровождения. За столь важный элемент театрального искусства отвечает заведующий музыкальной частью. Гродненский областной театр еще в начале девяностых принял в свои ряды замечательного специалиста, который оставил свой родной город Пермь ради работы в Гродно.
Речь идет об Анатолии Кандыбе, авторе музыки более чем к 80 спектаклям, участнике нескольких музыкальных коллективов, человеке энергичном и искренне преданном своему делу.
— Анатолий, скажите, что повлияло на выбор профессии?
— Я родился в России, в городе Пермь. Там же в первом классе пошел в музыкальную школу. Она была во дворе нашего дома. Перед этим родители задали мне риторический вопрос, спросив, буду ли я учиться на чем-нибудь играть. «Да», — сказал маленький мальчик, и с этого все началось. В то время (60–65 гг.) конкурс в музыкальную школу был как сейчас в МГИМО — 5–6 человек на место, и это считалось очень престижным. Закончив музыкальную школу, я поступил в Пермское музыкальное училище на специальность «баянист». Там увлекся джазом и освоил пианино.
Сейчас благодаря интернету проблем с поиском необходимой информации нет. Но в то время это было основной проблемой: не было никаких нот, из музыкальных пластинок выпускалась серия под названием «Играем вокально-инструментальные ансамбли», откуда я узнал, к примеру, о группе «Битлз».
— Была ли возможность покупать ноты и пластинки у фарцовщиков?
— Такой возможности не было. До Перми они просто не доезжали. Да и самому в 50–70-е годы выехать за границу было проблематично. Ни о каком международном туризме не могло быть и речи. Мне повезло в том, что судьба свела меня с народными инструментами. Научившись играть на балалаечном контрабасе, я попал в ансамбль, который гастролировал за рубежом. Во время выезда люди покупали джинсы и складные зонтики, а я бежал в музыкальный магазин за пластинками. В те годы у меня была неплохая коллекция.
— Предположу, что как и у любого молодого человека, у вас была своя музыкальная группа. Так ли это?
— Спустя какое-то время я попал в Пермский драматический театр. Там я очень близко познакомился с театральным искусством. В достаточно юном возрасте я написал свою первую театральную музыкальную постановку — «Снежная Королева». С тех пор пишу для театра. Там же, в Перми, собралась моя первая музыкальная группа — джаз-рок трио под названием «Оптика», потому что все участники группы носили очки. Мы достаточно много гастролировали, играли на вечерах. Таким образом набирался опыт. Поступив в институт, я не бросил группу, и мы просуществовали до самого моего отъезда в Гродно.
— Между Гродно и Пермью расстояние немалое… Расскажите, как вы попали в Гродненский драматический театр?
— Несмотря на все коммуникационные недостатки того времени, в театральной среде все друг друга знали. Когда заведующая музыкальной частью Пермского театра приехала в Гродно, она рассказала обо мне своему новому руководству. После чего сообщила мне о заинтересованности со стороны Гродненского драматического театра в моей кандидатуре. Я откликнулся на эту вакансию, потому что в Перми театр не был музыкальным, а здесь в середине 80-х поменялась дирекция, и уклон пошел в сторону мюзиклов, что давало перспективу живого звука. Мне пришел вызов, и я переехал работать в Гродно.
— В 86-м году я приступил к работе и написал первый мюзикл, который поставили на гродненской сцене. Артисты пели и танцевали — это был полноценный мюзикл, который произвел настоящий фурор. Но театром дело не ограничилось. В 80-х произошел настоящий бум рок-движения: в каждом районном центре появлялись свои музыкальные коллективы. Особенно много их было в Бресте и Мозыре. Мы не стали отставать от общей тенденции и собрали группу «Театр». На первом рок-фестивале в Гродно, который проходил в «Химиках», мы взяли гран-при, таким образом получив путевку на минский «Парад надежд». Там мы получили первый приз среди инструментальных групп. То, что мы играли в то время, называлось арт-роком — многочастные инструментальные роковые композиции. С тех пор уже много воды утекло. Наш гитарист сейчас играет на улице Советской и занимается педагогической деятельностью. Барабанщик в оркестре Бормотова. Басист занимается музыкой эпизодически, чем зарабатывает себе на жизнь — не знаю. Я же небезуспешно продолжаю свою деятельность в роли главного композитора Гродненского областного драматического театра.
— После всех успехов группы, почему вам пришлось сконцентрироваться на работе в театре?
— Со сценической деятельностью все закончилось, как и у всей страны, с экономическим кризисом. 91-й год — бах! Как говорится, лодка быта все съела. Народ кинулся зарабатывать: кто в Америку, кто в Польшу, кто в бизнес подался. В Молодечно я делал спектакль по Гоголю — «Нос». Получился «спектакль абсурда». Это был мой первый опыт «экстремального» симфонизма — что-то вроде «соло пишущей машинки».
— Откуда вы берете вдохновение для своих работ?
— Вдохновение — это сложный процесс. Ты сочиняешь, потому что надо, а потом набираешь соответствующее настроение и добавляешь. Я не могу больше ничего сказать. Да и, наверное, никто не может.
— Какую музыку сейчас слушаете?
— Что слушаю, то и играю. Впрочем, как и все. Я не слушаю музыку 21-го века. Слушаю много лирического рока. Считаю, что мелодия — главное в музыке. И мелодика — основное в поэзии. То, что я слушаю, так или иначе, переносится на мои работы. Современные тенденции в моем творчестве применения пока не находят. Может быть, я и хотел бы привнести какие-то «кислотные» нотки в свою работу, но это не мое.
Мне интересно писать для театра: сегодня я пишу музыку про наполеоновские времена, а завтра — к сказке про поросенка. Это не повторяется, и приходится искать новые приемы, подходы, инструментарий. Соответственно, слушать много музыки.
— Не планировали заняться педагогической деятельностью?
— Нет, это определенно не мое призвание, хотя я по образованию педагог. Протеже какого-то тоже нет. Во-первых, нет времени этим заниматься, во-вторых — чему учить? Мне повезло в том, что я не пришел в театр после консерватории, и мне не пришлось ломать себя. Я рос в театре. В процессе роста все формируется само собой. В театре музыкальные законы не действуют, тут главенствуют законы сцены. Иногда приходится буквально кромсать отдельные музыкальные произведения и создавать из этих кусочков что-то новое. Моя работа — не только написать музыку. Существует понятие «компиляции». Для спектакля не берется целая песня, из нее вычленяются наиболее подходящие моменты. Но надо делать это логично, так, чтобы не было стыдно за результат.
— Сколько времени приходится проводить в театре?
— Большую часть суток. Я никогда не работал с 9:00 до 17:00, не приходил домой и не заваливался на диван с банкой пива. Формально я работаю, как и большинство артистов: с 9:00 до 13:00 и с 18:00 до 21:30. Но на самом деле, я свободно распоряжаюсь своим временем. Главное — выполнить необходимый объем работы.
«Раньше мы сами записывали звуки для спектакля — не было ни синтезаторов, ни компьютеров. В Перми в одном из театров был оркестр. Заказывали музыкантов, ставили ноты, они играли, а мы записывали на большие магнитофоны. Получались 4 здоровенные катушки пленки, из которых мы все переносили на одну».
— Не хотелось ли вернуться обратно в Пермь?
— Нет, мне очень нравится Гродно. Объехав всю Европу, включая Англию, всю Беларусь, большую часть России, я понимаю, что Гродно — самый комфортный для жизни город. Мне нравится его ментальность, его компактность. Приехав сюда в 85-м году, я влюбился в этот город. Хотя, как и многие творческие люди, я посматриваю на запад и думаю: «А не уехать ли?»
— Какие тенденции вы видите в развитии современной музыкальной индустрии?
— Всплеска рок-движения я не ожидаю, его и не будет. Сейчас заметны тенденции возвращения к естественным звукам. Но музыке не хватает мелодичности. Появилась агрессивность, и это меня расстраивает. Музыка, театр — это отражение того, что происходит в обществе, и от этого никуда не денешься.
— Как вы считаете, способна ли музыка влиять на воспитание детей?
— Дети — они как растения. Давно было доказано, что от звуков тяжелой музыки цветы вянут, а от классической начинают лучше расти. Наверное, не стоит маленькому ребенку сразу включать Бетховена, но в то же время у Чайковского много хороших композиций для детей, прослушивание которых было бы для ребенка полезно.
— К каким мероприятиям вы готовитесь в данное время?
— Сейчас театр нацелен на юбилей победы. На каждый спектакль уходит разное количество времени. Какой-то мучаешь до самой сдачи, а что-то делается на одном дыхании. Тут нет никаких законов. Я не знаю, как это происходит. Помимо выступления в самом театре, мы активно выступаем с концертами, ездим по санаториям, домам культуры. Музыкальная программа варьируется в зависимости от аудитории. В коллективе собрались достаточно харизматичные артисты: мы можем сыграть и джаз, и зарубежную эстраду, и качественные образцы поп-музыки.
Илья Гелей для Grodno.in
Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter.
Хотите поделиться тем, что произошло в Гродно? Напишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро.
