Кто бы мог подумать, что рейд по неблагополучным семьям совпадет c одним из немногих в это лето дождливых дней. Выходить на улицу нет желания. Кажется, настроение погоды предвосхищает тональность «мероприятия». Было очень непросто отправиться в рейд. Но я себя успокаивала: в этой жизни надо попробовать все.
Всегда боялась людей в форме. А тут их сразу несколько. Ух! Поздоровались, познакомились. Милиционеры оказались простыми и общительными. Мои опасения и страхи не оправдались.
Во время пути к первой неблагополучной семье разговаривали о разном. В основном мне рассказывали, что предстоит увидеть. Готовили…
Из окна машины стал виден пункт назначения. С виду ничего исключительного: простой деревянный дом (такой был еще у моей бабушки в деревне), деревянный забор, который срочно нуждался в реконструкции, обшарпанная калитка и худощавая собака. Зрелище не из приятных. Но не критично. Дом, конечно, надо подлатать, но зато огород прополот и участок убран.
Услышав наши разговоры, из дома выбежал ребенок лет десяти. Упитанный мальчуган поприветствовал нас. Он улыбался во весь рот и, кажется, ждал приезда. Спросил, как у нас дела, и пригласил к себе. Следом за ним вышла и мама. Поздоровавшись, она также позвала «гостей» в дом.
Женщина уверенно провела «экскурсию» по дому для правоохранительных органов. Не богато, но чисто, аккуратно, убрано.
Для меня было странным ходить в чужом доме, да еще и заглядывать во все щели.
Осмотрев весь дом, милиционер стал заполнять необходимые документы. Он упоминал все до последний мелочи — работа требует подробных отчетов.
У Жанны и ее семьи непростая история: мужа посадили в тюрьму, и она стала беспробудно пить. Сын перестал интересовать. После ее уволили с работы, семью поставили на учет как «в социально опасном положении». Благо, неравнодушные соседи не дали умереть с голоду и ей, и сыну, а правоохранительные органы помогли закодироваться и вернуться на работу. Жанна встала «на путь истинный». Сейчас всю себя посвящает сыну и работе, старается наверстать упущенное.
Когда приехали в другой дом, я узнала еще одну историю. В семье отца никогда не было. Мать одна воспитывает двух детей. Женщина не переставая употребляет «напитки с градусом». Детей уже несколько раз изымали из семьи, но все безрезультатно. Когда ребят забирали, она резко менялась: на работу устраивалась, кодировалась, дом в порядок приводила, вела себя достойно. И такое длилось на протяжении четырнадцати лет. Но последние два года визиты к ней становятся реже.
Так мы ездил весь день, наблюдая за разными семьями. К вечеру я поняла: сказать, что это сложная работа — ничего не сказать. Тяжело видеть совсем не «инстадетство». То, что правоохранители справляются с психологическим накалом, но не превращаются в отрешенных и бесчувственных роботов, меня восхищает. Милиционеры мне признались, что любят свою работу.
В белорусском законодательстве к детям из неблагополучных семей применяют термин «находящиеся в социально опасном положении». Выявить таких ребят помогают работники сферы образования, милиционеры и врачи. На уровне районов и области существуют Комиссии по делам несовершеннолетних и Координационные советы по реализации Декрета №18.
Мы созвонились с Комиссией по делам несовершеннолетних Гродненского облисполкома и поговорили с заместителем председателя комиссии Ницкой Людмилой Владимировной.
Тем, кто хочет разобраться в законодательстве, стоит обратить внимание на 5 основных документов:
Виктория Вейкшнер и Ирина Рахманько для Grodno.in. Перепечатка текста и фотографий запрещена без разрешения редакции: ira@grodno.in
Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter. Хотите поделиться тем, что произошло в Гродно? Напишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро.